Танец с тенью
Шрифт:
– Ты неугомонная девица. Который час? – Женя сердито потерла глаза.
– Скоро девять. А что это у нас за цветы? – Очевидно, корзину с розами вчера в потемках она не разглядела.
Цветы? Женя резко села и посмотрела в указанный угол. Господи, Алекс! В голове все стало медленно проясняться. Вчера они успели спокойно поужинать в маленьком рыбном ресторанчике прямо на набережной Сены, когда приятель Алекса перезвонил ему и сообщил, что для соблюдения конспирации ей лучше вернуться в отель: бывший босс Царевой уже везет ее обратно. Весь вечер Женя веселилась и шутила, пытаясь рассмешить Алекса, ставшего почему-то слишком задумчивым и серьезным. И ей это почти удалось, если бы не звонок Жана. Правда, Алекс так и не признался, что его так беспокоило. А так ли много у них общего? Она печально покачала головой, вспоминая вчерашний вечер.
– Ну чего на стену таращишься? – Царева недовольно притоптывала ногой. – Откуда цветы?
– Принес посыльный. Карточки не было.
– А может, это Франсуа… – Она с блаженной улыбкой прижала руку к груди.
– Может. – Женя безразлично пожала плечами и стала выбираться из постели. – Все равно придется оставить здесь. Не потянем же мы их в Лион.
– Эх ты! Никакой в тебе романтики, опять мозги включила. – Царева укоризненно покачала головой и отправилась в душ.
Железнодорожный вокзал на Монпарнасе представлял собой небольшой городок из нескольких этажей. Несмотря на то что они прибыли минут за сорок до отправления поезда, медленно передвигаясь по переходам и лестницам, волоча на себе сумки, до нужного вагона они добрались лишь за пять минут до отправления состава.
Недоразумения начались сразу при входе в вагон. В тамбуре, напротив дверей, оказались открытые полки для багажа, куда все пассажиры небрежно бросали сумки и чемоданы и, словно забыв о них, спокойно уходили в салон вагона. При этом все сиденья – мягкие, удобные кресла, как в самолете, – оказались повернуты в сторону, обратную от сложенного багажа.
Настороженно оглядев багажные полки, Царева оглянулась на Женю, вопросительно приподняв брови. Та пожала плечами и молча поставила сумку на самую нижнюю из полок.
– Думаешь, на этой оставлять безопаснее всего? – Царева пристраивала свой рюкзак рядом с ней.
– Думаю, выше я просто не подниму. – Женя в последний раз пнула ногой сумку и повернулась ко входу в салон. Царева сдавленно хихикнула и последовала за ней.
Добравшись наконец до своих мест они дружно упали в кресла, одновременно облегченно вздохнули и весело рассмеялись.
– За сумки как-то стремно. – Царева открыла откидной столик, встроенный в спинку переднего кресла, и начала вытряхивать на него из карманов разные мелочи.
– Пару раз проверим. Сумки-то ладно, боюсь, французы осерчают без подарочной водки. – Женя с интересом посматривала на кучу, растущую перед подругой. – Что ты собираешься с этим делать?
– Засуну в сумку. – Она на самом деле раскрыла сумочку и, выудив из вороха билеты и сигареты, смахнула все в нее. – Покурим.
Женя сбросила куртку, открыла пепельницу в ручке своего кресла и потянулась за сигаретой. В этот момент долговязый француз, сидевший через проход от Царевой, вскочил и, тыча пальцем в сложенные на столике билеты, что-то радостно залопотал.
– Что-то мне не нравится его улыбка… – Женя мрачно смотрела на веселящегося соседа.
– Сейчас она понравится тебе еще меньше. – С этими словами Царева выхватила из рук француза его билеты и сложила их рядом со своими. – Так и есть. Мы не прокомпостировали проездные талоны.
– И где компостер? – Женя завертела головой в поисках аппарата.
– По словам этого идиота, – Царева кивнула на соседа, уже скачущего от восторга, – он находится на перроне у головы поезда.
– Н-да… – Женя достала мобильный телефон взглянула на время. – До отправления точно не успеем. А что нам за это будет?
– Этот гад обещает, что или высадят, или заставят купить новые билеты.
– Из страны не вышлют, в тюрьму не посадят, – значит, справимся. Расслабься, испорть ему кайф. – Женя кивнула на светящегося от счастья француза. Они спокойно уселись и закурили, меланхолично поглядывая на вокзальную суету из окна.
Минут через десять после отправления поезда заскучавший было сосед снова начал радостно подпрыгивать.
– Готовь речь. – Женя кивнула на него Царевой. – Этот контролера почувствовал.
Та кивнула и сосредоточилась. Действительно, через пару минут появился высокий привлекательный мулат в представительном черном форменном костюме и фуражке, который проверял проездные билеты. Как только бедный мужик приблизился, Царева вскочила и что-то быстро, взахлеб затарабанила на французском. Женя осталась сидеть и для усиления эффекта вполголоса забормотала:
– Сами мы не местные, отстали от поезда…
Царева неожиданно запнулась и злобно на нее посмотрела. А Женя пожала плечами и весело улыбнулась контролеру. Тот усмехнулся и, пропев коронную французскую припевку «О-ля-ля», прокомпостировал их билеты. Затем шутливо отдал им честь и, громко возвестив «Бон вояж!», отправился дальше. Царева рухнула в кресло и задумчиво посмотрела на соседа.
– Что с ним будем делать?
– Оставь! – Женя махнула рукой. – Он и так, бедный, видишь, как разочарован. Хоть бы это пережил.
– Мне нужно выпить. Там в конце вагона – бар. Пойдем. – Царева решительно потянула ее за руку. Женя привычно пожала плечами и последовала за ней.
Однако покупать спиртное для Царевой не пришлось. Двое игривых молодых людей проспорили им по порции мартини, пытаясь с трех попыток угадать, из какой страны прибыли «такие прекрасные девушки». Оставшаяся дорога до Лиона прошла без приключений.
Лион же встретил их сырым холодным ветром и поджатыми губами мадам Эжен – дражайшей супруги Жака Бувье. Она подозрительно посматривала на них по пути к автостоянке, пока ее муженек с трудом волок до машины самую мелкую сумку из их багажа.
Следующие два дня прошли для Жени как в страшном сне. Большой холодный номер в старой гостинице, сложнейшие переговоры днем, светская беседа с надменной Эжен вечером, телефонные разговоры с негодующим Эдичкой по утрам. Жене, правда, как-то удавалось избегать своей порции злобных нотаций, а вот бедную Цареву каждый раз приходилось отпаивать чаем.