Танец с тенью
Шрифт:
Слова старого учителя он вспомнил лишь через несколько лет, когда после долгих перипетий военной службы попал в группу прославленного Тора – Алекса Ромашова. Только тогда он понял смысл фразы, которую не раз повторял своим ученикам сэнсэй: мастер – это стихия. Но стихия разумная и контролируемая изнутри, великая и непредсказуемая. Еще до того, как он увидел командира в деле, Дима Бессонов – уже ставший к тому времени Бесом – узнал мастера.
И понял, что самому не суждено стать таким же. Понял, что его идол абсолютной власти так и останется жалкой фигуркой в его сознании. Понял, что и этот путь к несметным сокровищам для него будет тернист, если вообще будет.
И тогда все изменилось. Словно во сне он посещал тренировки, которые Тор устраивал для своей группы, оттачивал удары и захваты, ходил на задания, уничтожал противника. Наблюдал, как его соперник – а именно так он воспринимал Тора – постепенно возводит стены несокрушимой крепости, превращая свою группу в неуязвимое и непобедимое оружие, по-прежнему разумное и контролируемое. Бес впитывал в себя любое его слово, каждый жест, движение глаз. И пусть ему не стать мастером здесь и сейчас, потом, когда Тора не будет рядом, он сумеет стать лучшим, он еще заявит о себе этому миру!
Сейчас, спустя столько лет, Дима Бессонов мечтал о встрече с бывшим командиром – тот притягивал к себе словно магнит – и панически боялся ее. Нет, он не страшился Тора, тот был мудр и благороден, он боялся самого себя, боялся атомного всплеска собственной зависти, спровоцированного новой встречей с мастером.
Глава 21
Она проснулась от необъяснимого чувства тревоги, сдавившей грудь. Резко открыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Дрожащей рукой убрала с лица волосы и прислушалась. Справа от нее раздался слабый, едва слышный стон. Она быстро села и повернулась к нему.
– Алекс? – Она протянула руку, дотронулась до его лица и ощутила, насколько холодной была его кожа.
– Нет, не-е-ет! – Он исступленно замотал головой. – Пусть отпустят детей… Не стреляйте, нет! – Женя почувствовала пальцами влагу на его щеке.
– Алекс! Проснись, милый. – Она осторожно потрясла его плечо. – Пожалуйста, Алекс.
Он продолжал качать головой, не открывая глаз:
– Нет!
Женя была готова разрыдаться – столько сдержанных страданий было в его голосе. Она обхватила двумя руками бледное лицо и потянулась к его губам.
– Тише, мой хороший, успокойся. Все позади, ты дома. – Она касалась его губ легкими поцелуями.
– Дома? – Внезапно он открыл глаза и посмотрел прямо на нее. – Жень? Что случилось? Я…
– Все хорошо, милый. Это был просто кошмар. – Она продолжала держать его лицо в своих руках, вытирая пальцами слезы. – Теперь уже все хорошо, ты дома.
– Я не сделал тебе больно? – Увидев тревогу в его глазах, она ощутила в горле большой неповоротливый ком. – Женя?
– Нет, – наконец выдавила она. – Ты не сделал мне больно. Просто я очень испугалась. За тебя.
Он заметно расслабился и, обняв ее рукой, прижал к себе.
– Этот сон давно не возвращался. Я думал, что уже избавился от него. Прости, что напугал тебя.
– Мне нравится переживать за тебя, не говори глупости. – Она ободряюще улыбнулась. – Будем спать или… поговорим?
– Я знаю, ты хочешь поговорить. Ладно, вряд ли я сейчас смогу уснуть. Раньше этот кошмар приходил почти каждую ночь. Потом все реже и реже. С тех пор как я познакомился с тобой, он не возвращался. И вот снова… Мы должны были обезвредить четырех… бандитов. Отъявленные мерзавцы, они никого не жалели. Везде, где они побывали, оставалась кровь. Много крови. – У него на мгновение перехватило дыхание. Алекс с трудом сглотнул и, сделав над собой усилие, продолжил: – Долго мы за ними гонялись, пока наконец не загнали в нами же подготовленную ловушку. У них не было никаких шансов уйти, но они все же нашли выход. Мы окружили их в лесу у какой-то старой развалюхи без крыши, вежливо сообщили им об этом и порекомендовали выйти из укрытия. Они вышли. А вместе с ними – четверо малышей где-то от трех до шести лет. Самое ужасное, что дети их совершенно не боялись, они их знали. Представляешь, четверо карапузов стояли и, улыбаясь, смотрели на нас. Они велели нам бросить оружие, а чтобы было понятнее, чтобы мы случайно не подумали, что они блефуют, они убили самого маленького. Просто взяли за ножки и со всей силы ударили головой о дерево. – Алекс с шумом втянул в себя воздух. Женя, застыв неподвижно, беззвучно плакала. – А потом, пробираясь мимо нас в чащу, они по очереди застрелили всех детей. Не выжил никто. Через три дня мы их снова нашли. И без предупреждения, без лишнего шума, без всяких эмоций хладнокровно убили. – Алекс рывком поднялся и подошел к окну. – Теперь ты знаешь мою самую страшную тайну.
– Прости меня. – Женя тоже встала, подошла к нему и, обхватив руками талию, прижалась к его спине. – Я заставила тебя снова пережить этот ужас.
– Я переживаю его постоянно вот уже пять лет. – Алекс разжал ее руки и, повернувшись, приподнял согнутым пальцем ее подбородок. – Ты прости, что заставил это пережить и тебя. – Он вытер ей слезы большим пальцем.
– Мне не за что тебя прощать. Ты нужен мне такой, как есть, со всеми твоими кошмарами. Будь ты другим, я бы…
Он нагнулся и легонько поцеловал ее губы.
– А тебя не пугает, милая, что ты живешь с настоящим убийцей? – Алекс пристально смотрел в ее глаза.
– Я живу с воином, который избавляет мир от всякой нечисти. Я горжусь тобой и очень уважаю, – неожиданно сердито ответила она. – И не нужно меня больше провоцировать, хорошо? Если мне что-то не понравится или испугает, ты первый об этом узнаешь.
– Ты очень необычная девушка, Женя Ярославская. Я тоже тобой горжусь и очень уважаю. – Он снова поцеловал ее. – Пойдем в постель, ты совсем замерзла.
Через час, когда Женя уже крепко спала, Алекс смотрел в потолок и бережно прижимал к себе ее расслабившееся тело. Интересно, как скоро у него совсем не останется от нее никаких секретов? У него было ощущение, что она вынула из него душу, аккуратно почистила, пригладила, ласково побаюкала и вернула обратно. Мог ли он еще месяц назад даже подумать о том, что вот легко, играючи обыкновенная девчушка придет и заставит весь его мир, такой удобный и упорядоченный, перевернуться с ног на голову? О нет, она может быть какой угодно, только не обыкновенной, поправил он себя. Он снова повернулся к ней, ласково поцеловал и наконец закрыл глаза.
– Евгения Васильевна, солнышко наше ясное, как я рад вас видеть! – Петя Демьянов вскочил со стула и картинно развел руками.
– Петька, не паясничай. Как дела? – Женя повесила куртку и плюхнулась в свое кресло.
– Вы же знаете, дорогая Евгения Васильевна: дела у прокурора. – Петька продолжал дурачиться.
– Уймись. Что нового?
– Почти ничего. Жень, а что это ты уже третий день стала вовремя на работу приходить?
– Не спится. – Не объяснять же ему, что теперь, просыпаясь каждое утро вместе с Алексом, она выпивает положенный кофе с горячей булочкой и усаживается в машину к Олегу, который отвозит ее почти к самому офису. Сегодня, правда, Олега сменил другой сотрудник службы безопасности – Илья.