Танец саламандры
Шрифт:
Шедший по мою душу мужчина великолепно сложен. Специально – зараза, – демонстрировал накачанные мышцы. Капли пота искушающе блестели на загорелой коже, при движении стекали к краю набедренной повязки, предлагая фантазировать дальше самой.
Что это за обман зрения? Что за иллюзия дьявола? Человек не мог быть жрецом саламандр! Но был.
Его странное оружие казалось живым – гибкий меч, состоящий из заостренной цепи звеньев. Самовольно извивался, точно являлся настоящей змеёй. Жрец остановился напротив, в двух шагах. Пробежался по оцепеневшей мне цепким, многообещающим взглядом. Мог убить, опутать жутким мечем – и всё, меня нету! – но вместо смерти потрясающий мужчина заговорил:
– Ну, здравствуй, Катари. Та, из–за которой весь переполох.
Голос звучал соответствующе – сладко, обманчиво мягко, искушающе. Не сразу заприметила крепкую руку жреца тянущуюся к моему лицу, всё продолжала любоваться, не в силах вынырнуть из охватившего омута. А как заметила, отступила. Ощетинилась, точно кошка.
– Не смей трогать меня своими грязными руками! – мало ли каких девиц до этого трогал. И не только трогал…
Жрец усмехнулся, часть усмешки сокрыла белая маска. Он прекрасно понял, что я имела виду. Но руку убрал.
– Боюсь, без этого никак не получится. Это ведь танец, а в танце, как и в танце тел, предусмотрены касания, – зрители загудели смехом.
Насупилась. Пусть себе смеются! За то я пришла в себя.
– Ну что, начинаем? Обнулите время!
Чёртов Оракул, никак не может дождаться моей смерти. Но я буду вынуждена его разочаровать, поскольку не собираюсь проигрывать! Огненные часы выставили на десять минут. Всего десять минут! И я свободна. Наверное. Продержалась ведь до этого целых полчаса! Ну, почти…
Бам–бам. Бам–бам–бам! Барабаны ускорились. Пора и нам начинать. Но прежде, неуловимым движением жрец всё–таки умудрился коснуться моей саднящей голени. И боль мгновенно прошла!..
– Так будет честнее, – пояснил.
Значит, знал о проделках оракула. На это я печально улыбнулась, но спасибо из себя выдавила. Собралась с духом и отпрыгнула от красавца, поскольку он «отпустил» свой меч на волю.
Буквально. Извиваясь по арене стальной змеей, тот неожиданно царапнул меня по животу, неприкрытому тканью платья, затем пополз к хозяину. Как же я так не уследила?!
Жрец слизнул добытую помощником кровь, прикрыл глаза, а когда открыл – оранжевая радужка его левого глаза сменилась синей. Меч тоже обуял синий огонь.
И такой же огонь тонкой трепыхающейся лентой оплел мою правую кисть, боли не причинял, пытался маскироваться под экзотическое украшение. Что ещё за фокусы?!..
– Я принял твой вызов, Катари. Станцуй со мной танец крови и боли! Выиграй свободу или прими смерть от моей руки!
Танец крови и боли. Отлично. По россказням жрец «загонял» своих жертв в танце, и те сами умоляли его о смерти. На что я подписалась?!..
Огонь в часах потёк. Жрец наступал. Не давал и продыху! Уворачивалась, уходила от его странного и, как оказалось, опасного оружия. Интуиция трезвонила: не стоит позволять касаться себя как мечу, так и жрецу. Но в процессе выяснилось, что это не такая уж и лёгкая задача. Меч–змея был довольно проворен, доставал Сеня снова и снова, оставлял царапины на коже.
А царапины эти жгли не обычной болью – приятной. Слишком приятной! Боль туманила рассудок, заставляла неосознанно подставляться под новые раны. Чёртова магия крови саламандр!
Не заметила, как в мои мысли проник бархатный голос жреца. Сладко искушал: «Покорись мне… Отдайся… Тебе не дадут победить… Но я могу подарить тебе свободу, при условии, что ты станешь моей».
Всеми крохами оставшихся сил отгораживалась от щедрого предложения, я всё ещё лелеяла надежду о победе. Равновесие удерживать удавалось всё сложнее, впрочем, как и трезвость разума. Периодически бросая взгляд на часы, я стала замечать странность – огонь не менял положения – он замер!
Ай! Меч продолжает ранить, исцарапывает одежду. Жрец играет со мной. Это уже не танец, больше похоже на бой.
«Сдайся. Тебе не победить», – звучало набатом в моей голове.
Ещё представлялось, как жрец укладывает меня на пыльную арену, садится на бедра, заводит мои руки за голову, прижимает их к камню. Меч забирается под юбки, щекочет кожу. Красавец жрец шепчет, что дарует свободу. Целует. Прикусывает кожу, заставляя моё тело биться в конвульсиях удовольствия. Желать новых прикосновений, словно наркотик.
«Я – единственное твое спасение».
И тогда приходит осознание – всё подстроено изначально. На арене невозможно победить. Вот почему выбравшие поединок со жрецом умоляли того о смерти, они сходили с ума от подобной агонии. Значит, единственный выход – смерть?
– Никогда… – шепчут мои губы.
Губы же жреца ухмыляются, ему нравится смелость жертвы. Танец крови длится дальше.
Трррр! Трррррррр!!
Трезвонит будильник, вибрируя где–то под ухом, под подушкой. Тррр…! И замолкает, выключенный и скинутый на пол.
Я высунулась из–под одеяла. Уффф… приснится же такое! А ведь Грейс предупреждала, читать древние рукописи перед сном идея плохая. Так и вышло. Я отыскала глазами несчастный будильник – полседьмого утра… Пора вставать. Выбравшись из теплого одеяла окончательно, накинула на плечи куртку и побрела вон из палатки.
На улице было довольно прохладно. Обвела глазами песчаные барханы пустыни, кои высились под рассветным с редкими тоненькими обложками небом Атакамы; потресканную от жары почву с кривыми кактусами и часть нашего разбитого несколькими неделями назад лагеря – вот и всё, что составляло утренний тошнотворно надоевший мне пейзаж.
– И когда я буду видеть родной Нью–Йорк из окна многоэтажки? – ляпнула вслух невесть кому.
– Когда мы найдём то, ради чего перерыли практически всю Атакаму, Анна. Приводи себя в порядок и за работу!