Танго с демоном. Танго верано
Шрифт:
Ни о Кармело…
Ах, милый, милый Кармело… и букетик из хризантем, который он ей подарил. Осенние, тревожные, пахнущие дымом цветы… получится ли у них что-то? Будут ли они счастливы?
Эллора настолько была в своих мечтах, что даже не увидела, как открылась дверь, и на пороге вырос решительный темноволосый тан.
– Сеньорита Эллора?
– Да… – с удивлением откликнулась девушка. – Простите, тан…
– Мы не знакомы. Мое имя Амадо Риалон. – И уже ее начальнику: – Сеньор Лопес, оставьте нас. Наедине.
Эллора с удивлением увидела, как сеньор Лопес поднялся
Но почему?
Что такого в этом мужчине?
Эллора подняла брови, но спросить не успела, мужчина представился первым. Достал из-за воротника жетон на цепочке, взмахнул им и убрал.
– Полиция. Следователь Риалон.
– Эммм, – пробормотала Эллора, соображая, что ей надо сделать.
Соображать получалось плохо.
Чем она могла заинтересовать следователя?
Что она могла сделать?
Садизмом Амадо не страдал, а потому и вступать в дискуссии не стал. Просто достал трещотку и взмахнул ей. Один раз.
Эллора осела словно подкошенная, а Амадо развел руками, убирая опасную игрушку.
– Простите, сеньорита. Моя знакомая сказала, что вы из мединцев, а потому… сейчас мы проедем в управление. Если я неправ – извинюсь. Честь по чести. А если прав… будем беседовать.
И, глядя на выражение глаз Эллоры, уже понимал, что прав. Он действительно прав…
Феола, ты не девушка! Ты настоящее сокровище! Скорее, в участок!
Глава 3
Море…
Оно вечно, бесконечно, оно о чем-то шепчет, бормочет, смеется…
Оно перебирает песчинки на берегу, оно перебрасывает гальку с ладони на ладонь, оно улыбается.
Лазурные губы, пенные зубы…
А еще – черные клыки скал.
Острые, жадные…
Дарея смотрела на море. Смотрела с тоской и печалью.
Здесь она могла не притворяться. Здесь могла быть собой.
Мединец…
Каково это – с рождения лгать, прятаться, не сметь показаться людям при свете дня? Помилуйте, она даже на земле жить не сможет! Ей нужна вода!
Она – амфибия! В том самом смысле. Не лягушка, которых стали понимать под этим названием. Она двоякодышащая.
Она может жить на земле, но должна возвращаться под воду. Иначе потом она сможет жить только под водой.
Она… да, она никогда не появилась бы на свет без Владычицы Синэри. Но разве от этого легче?
Она живая, ей хочется всего того, что есть у сестры… и никогда не будет у нее.
Эллора радуется, купив новые туфли.
Дарея… а куда ей надевать туфли? На щупальца?
Как же она тосковала!
7
К примеру, выделяется сероводород. Да, под водой.
Семья не бедствовала. А вот Дарея… она тосковала. Она едва не выла от боли и горечи. Она…
Одна.
Навсегда одна.
Она же не знала, что на свете есть и другие! Такие, как она! Мединцы!
Оказалось – есть! Она думала, все погибли! Надеялась, что кто-то выжил, но встретить их… нет, невероятно! И все же, все же…
Когда она впервые увидела живого мединца…
Этот день она помнила всегда. Он был с ней, как кусочек сердца.
Дарея сидела на камне. Она частенько так встречала рассвет. Сидела, смотрела на море, пела… ей нравилось представлять, что ее голос помогает солнцу. Словно где-то там, оно за невидимой преградой, бьется – и не может попасть к людям. И лучи свои отправляет, и мечется, и…
Нет, никак оно не сможет перейти некую границу.
А голос Дареи словно надламывает ее, как скорлупу. И солнце медленно, осторожно, чтобы не оцарапать округлые бока, выбирается наружу.
Странная фантазия?
И что? Девушка уже не имеет права пофантазировать?
Дарея пела и ждала. Пела на самых высоких нотах, которые только могла взять. Ждала, пока розовая полоса не побагровеет, пока по волнам не побежит солнечная дорожка, на долю секунды наполняя море кровью…
И по кровавой дорожке из моря появился ОН!
Самый красивый!
Самый невероятный.
Просто – ОН!
Рамон рассказывал, что плавал неподалеку. Ловил для удовольствия рыбу и услышал Дарею. И помчался на зов своей сирены…
Да, своей…
Его сирены.
Его…
Дарея произносила эти слова не просто так. Они с Ра-моном… да, у них уже все было. Его не смущали щупальца, при его-то шипах. Его не смущала чешуя – он был сам закован в броню.