Танго с призраком. Том 1
Шрифт:
— Думаю, так ваше платье высохнет быстрее.
Антония думала о том же.
— Тан, вы меня просто спасаете.
— Мужчины этим и должны заниматься, не так ли?
— Предполагается, что мужчины должны спасать дам от перелетных драконов. К примеру.
— Но что делать, если драконы перелетели куда-то в другие края?
— Сначала вернуть дракона, потом спасти даму?
— Вернуть дракона, спасти даму… тут главное не перепутать.
— Дракона, конечно, жалко, — не удержалась Антония, —
— Не исключаю обоих вариантов в совокупности, — парировал мужчина. — Кстати, вам говорили, что корсет вреден для здоровья?
— А вам говорили, что разглядывать дамское белье неприлично?
— Не припомню, ритана.
— Возраст? — не удержалась Антония.
— Юношеская память.
— В противоположность девичьей?
— В дополнение.
Девушка сощурилась.
— Надеюсь, ваша память не подведет вас настолько, чтобы забыть обо всем?
— И накинуться на вас, как это пишут в дамских романах?
Тони посмотрела с сомнением. Мужчина улыбнулся и качнул головой.
— Ритана, не стоит меня опасаться. Обещаю не причинять вам вреда.
— Обычно после этого и начинаются проблемы, — пробормотала Антония.
Ответом ей был тихий смех.
— Это верно. Но я действительно не хочу вам зла.
— И это я тоже слышала.
— Я могу уйти. Но не забывайте, любой другой человек может войти в эту беседку. Увы, это отнюдь не крепость Алькара.
Антония только вздохнула.
— Оба варианта хуже.
— Тогда предлагаю вам согласиться на мое присутствие, пока не высохнет платье. А потом мы распрощаемся. Можете даже не называть свое имя, да и я своего не назову. Единственное, что я попрошу в уплату — дружескую беседу.
— Что ж, тан. Давайте попробуем, — кивнула Тони.
Действительно, беседка — не крепость. И черт знает, кого сюда может занести. Да и в плаще было намного уютнее, чем в сыроватом корсете.
— Вы его очень любите?
— Кого? — удивилась Тони.
— Мужчину, ради которого танцевали.
Антония недовольно поджала губы.
— Откуда вы…
— Догадался. Я старше вас, ритана. А возраст иногда дает не только болезни, но и жизненный опыт.
— Быть старше меня несложно.
— И все-таки?
— Думаю, вы догадаетесь и дальше?
— Это несложно. Ты мне так нужна, родная, только я тебе не нужен, ты мое святое солнце, я твои зима и стужа…
— Это поэт?
— Карранса. У него была противоположная ситуация. Он влюбился в жену своего сына, только увы, девушка его не видела. Не замечала. Он писал ей стихи, а она так никогда и не узнала о его грусти.
— Может, и к лучшему.
— Вы не верите в любовь?
— Я верю в святость данного слова. Как несчастная стала бы смотреть в глаза своему супругу?
— Некоторых людей это не останавливает.
— Знаю. А некоторых — останавливает.
— Магов, ритана?
Антония кивнула своим мыслям.
Действительно, это она узнать успела. Мать рассказала ей об одной из самых серьезных опасностей для мага — нарушать слово. Магия чувствует данную клятву. И карает отступников. Жестоко карает.
Обычный человек ничего не почувствует и не узнает. А маг может лишиться части силы. К счастью, это касается не всех слов и клятв, а только тех, в которые была вложена сила.
Карранса не был магом?
— Нет. Только поэтом, но великим. Горе сделало его стихи… пронзительными.
— Я их не читала.
— Подозреваю, вы их хорошо поймете. Когда ранят душу, начинаешь понимать человека, который страдает.
— Я не страдаю. Просто… просто…
— Просто он любит другую?
— А меня вовсе не замечает. К сожалению.
— Значит, он глупец. Но сегодня он вас, наверняка, заметит.
— Я… у меня нет ни денег, ни связей — собственно, ничего нет, кроме дурной репутации, — Антония и сама не поняла, почему призналась так откровенно. — Даже если я открою свои чувства, ему будет все равно.
— Деньги, связи… вы правы, ритана. Это важно. Но… жить приходится с человеком.
— Но всегда есть разница, жить в лачуге или во дворце.
— Вы готовы пожертвовать любовью ради комфорта? Карранса не понял бы вас! Он воспевал счастливую жизнь с возлюбленной на лоне природы…
— А комары его кусали? — пришлепнула летучего гада Антония. Ответом ей был сочный мужской хохот.
— Да будет вам известно, ритана, что кусают нас только самки комара.
— И что? Во всем виноваты женщины?
— Напротив. Дураков и влюбленных они не трогают.
— Боятся отравиться?
— Не исключаю и этой возможности. Ну вот, ваше платье практически высохло.
— Это хорошо. Вы отвернетесь, тан?
— Дайте платью еще немного досохнуть — и обещаю не подглядывать. Хотя и хочется.
— У меня есть что-то такое, чего нет у других женщин?
— Разумеется. В моем возрасте уже отвыкаешь ценить даму за форму ног или грудей. А вот острый ум, характер, воспитание…
— Надо полагать, все это было видно в моем корсете.
— Сдаюсь, ритана. Вы победили.
— Даже не желая того…
— Так часто бывает. У вас есть то, что необходимо другим, а у других есть то, что нужно вам. И не поменяетесь.
— И не стоит. За восемнадцать лет я как-то успела сжиться со своими недостатками, не хотелось бы менять их на чужие.