Танк смерти (Советская оборонная фантастика 1928-1940)
Шрифт:
По мере углубления в польскую территорию Михаил все приближался к замеченной им растительности. По всей вероятности, это был лес или большая роща. Когда до нее осталось километра полтора, Гроздев спустился в небольшой овраг и, пригнувшись, осторожно пошел вдоль него.
Овраг был неглубокий, но длинный, и тянулся до самой опушки леса. На дне оврага лежал мелкий песок; очевидно, здесь в весеннее время проходило
Добравшись до опушки леса, Гроздев лег на песок и осмотрел местность. Ему были отчетливо видны редкие ряды сосен, за которыми высились большие зеленые башни. Башни стояли на расстоянии пятнадцати-двадцати метров друг от друга. В верхней части они имели по два узких горизонтальных отверстия, похожих на прищуренные глаза. Несколько ниже этих отверстий помещались два ряда орудийных стволов.
Михаил ползком добрался до первого дерева, а затем подкрался к одной из башен. Осторожно заглянул в щель между металлическими щитами. Внутри башни горел тусклый синий свет. Было пусто и тихо, лишь какой-то прибор издавал сухой электрический треск.
Михаил пробрался к другой башне. Постоял немного, прислушиваясь. Легкий ветерок тихо шелестел зелеными иглами сосен.
Обогнув башню, Михаил заметил, что узкая металлическая дверь, ведущая внутрь, была распахнута. Он вошел в башню. Там было холодно и пусто. Пахло машинным маслом и еще чем-то, кажется коньяком.
При тусклом свете с трудом можно было разглядеть группу орудий, расположенных в два ряда у восточной стены. Орудия верхнего ряда по внешнему виду мало чем отличались от крупнокалиберных станковых пулеметов. В нижнем ряду стояли орудия, похожие на пушки корпусной артиллерии. Щитки со спусковыми механизмами орудий и прицельные приспособления соединялись электрическими проводами с фотоэлементами, установленными в небольших амбразурах. По всей вероятности, фотоэлементы находились и еще где-то вне самой башни, так как Гроздев вскоре обнаружил провода, идущие к орудиям сквозь щели бронированных щитов.
Привыкнув к полумраку башни, инженер заметил лесенку, которая вела на второй этаж. Осторожно поднявшись по ней, Михаил увидел наверху человека в мундире немецкого офицера. Судя по нашивкам, это был лейтенант. Он сидел в вращающемся кресле под группой зенитных орудий. В руках у него была газета, которую он читал с видимым интересом.
— Серьезно, мне это нравится, Людвиг! — вдруг громко воскликнул он.
— Что там такое? — спросил хриплый, заспанный голос.
— Фюрер отказывается от союзничества Польши и объявляет ее территорию законной территорией Великой Германии. Что ты на это скажешь, Людвиг?
Тот, кого лейтенант называл Людвигом, оглушительно расхохотался.
Гроздев осторожно спустился с лестницы, но, выходя из башни, слегка задел ручку входной двери. Тотчас же раздался пронзительный звон, и, едва успел Михаил отскочить в сторону, как сверху спустилась тяжелая металлическая решетка, которая преградила вход в башню.
Инженер бросился на землю. По железной лесенке застучали сапоги, и у решетки показался лейтенант, читавший газету; из бетонированного здания выскочили три рослых офицера с ружьями.
Гроздев пополз к соседней башне и спрятался за щитом.
Лейтенант, ругаясь, поднял решетку.
— Что тут у вас такое? — спросили офицеры.
— Решетка сорвалась, — ответил лейтенант.
— Сама не могла сорваться, очевидно, кто-то нажал рычаг замка.
— Уверяю вас, господа, что сама сорвалась, был уже такой случай. Да ведь и не видно никого, кто бы мог дотронуться до замка.
Офицеры осмотрели кусты вблизи башни и ушли.
«Нужно быть поосторожнее», подумал Михаил и, забравшись в густой кустарник, стал настраивать свой ультраприемник. Минут через пять он связался с Бахтадзе.
Посланная радиограмма была лаконична:
«Я у цели. Все в порядке».
Мимо прошли два офицера. Один из них бросил в кусты недокуренную папиросу, она больно обожгла плечо Михаила. Наблюдая за офицерами, Гроздев заметил, что они через замаскированный вход спустились под землю.
Кругом никого не было. Михаил подполз к подземному входу и заглянул вниз. Освещенная электрическим светом, массивная бетонированная лестница почти отвесно шла на глубину десяти-двенадцати метров. Михаил быстро спустился по лестнице и, прислушиваясь, пошел вдоль длинного, слабо освещенного коридора. За одной из дверей раздавались громкие голоса. Гроздев заглянул в щель двери.
В наполненной дымом комнате за длинным столом сидело человек десять офицеров. Они что-то ели из алюминиевых солдатских мисок. Высокий рыжий майор говорил возбужденно:
— Знаете ли вы, что такое Советская Украина, господа? Украина — это страна изобилия, честное слово! Памятна мне украинская пшеница еще с 1918 года. Я тогда служил лейтенантом в штабе полковника Пеггендорфа, нынешнего командующего особым корпусом. Видел кто-нибудь из вас, господа, картинную галерею нашего генерала? Ну, так знайте, что вывез он ее из Украины, не затратив на приобретение картин ни одной марки.
— Что картины, господин майор! — засмеялся толстяк с нашивками капитана. — Говорят, что на Украине есть шикарные девушки. В них я больше понимаю толк, чем в картинах. Впрочем, господа, с практической стороны меня больше всего интересуют не девушки, а сахар. От своего отца, сахарозаводчика, я знаю о высоких качествах украинского сахара.
Гроздев направился к следующей двери. Она была чуть приоткрыта. В комнате на походных кроватях лежали два молоденьких лейтенанта. Один читал вслух патриотические стихи, другой молча курил, ежеминутно сплевывая на пол.
Две соседние двери были плотно закрыты. В конце коридора была прибита медная дощечка с надписью:
«Штаб первой зоны».
Нагнувшись, Михаил заглянул в замочную скважину. В штабе стояло несколько столов. За одним из них сидел полковник с длинными седыми усами и нервно перелистывал какую-то папку.
Позади Гроздева раздался шум. Скрипела лестница под тяжестью чьего-то тела. Михаил спрятался в темную нишу стены. С лестницы спустился тучный, высокий человек в плаще и направился к штабу.