Танки решают все!
Шрифт:
Следующие полчаса Часов переговаривался с Манаевым, обсуждая предстоящий бой. Комбриг заверил Алексея, что его комбаты уже оборудуют засаду на подступах к деревне, поэтому другу Лехе останется только занять приготовленные для него позиции. В половине второго радиоволны принесли свирепый вопль, и Часов понял: танки Манаева ворвались на аэродром. Вскоре по облакам на севере запрыгали красноватые сполохи — не иначе, запасы авиационного бензина горели.
Броневик-восьмиколесник с разведчиками встретили без осложнений. Народ там был колоритный: водитель-фельдфебель с ярко выраженной славянской внешностью, типичный ариец в мундире пехотного гауптмана и радист, в котором даже немецкая форма не могла
Гауптман Пауль Зиберт на хорошем русском языке поведал красным командирам, что 505-й отдельный танковый батальон под командованием подполковника Фридриха Штайна начал выгрузку с платформ примерно час назад, причем в результате бомбежек выведены из строя 4 «тигра», семь легких «панцер-драй», несколько «панцервагенов», то есть бронетранспортеров. Группа легких бронированных машин двинулась по шоссе в сторону Тельманова в 1.45, однако, получив сообщение о начавшемся наступлении крупных сил противника, сумевшего захватить Гранитное, остановилась и заняла оборону.
— Мы не наступали в том направлении, — удивился Манаев. — Кто занял Гранитное?
— Никто не занимал, — усмехнулся Зиберт. — Но я передал такую радиограмму, задержав передовой отряд Штайна примерно на час. Теперь они уже не поверят ни одному моему сообщению, но немного времени я для вас выиграл.
— Думаешь, не поверят? — расстроенно переспросила Аня.
Немец, если Зиберт на самом деле был немцем, в чем Алексей начал сомневаться, печально развел руками и сказал:
— Я пытался передать Штайну, что на Тельманово идет танковый корпус, но Фриц ответил непристойностями и пообещал меня повесить.
Аня захохотала, Зиберт тоже посмеялся. Командиры советских частей неловко переглянулись: они плохо понимали статус Зиберта, которого лейтенант Светышева называла попросту «товарищ капитан».
После затянувшейся паузы подполковник Грязев, командир 520-го полка, осведомился, какие еще новости товарищ капитан подслушал по вражескому «телефункену». Зиберт охотно сообщил, что 5-я ударная армия перешла в наступление двумя корпусами — стрелковым и танковым, вырвалась с плацдарма, опрокинула обе блокирующие дивизии, а в настоящее время продвигается вдоль железной дороги на Макеевку и Сталино. На севере Красная Армия нанесла неожиданный удар по румынской армии, все дороги забиты толпами бегущих румын, в результате чего танковый корпус резерва группы армий не может двигаться на участок прорыва. Послезавтра ожидается прибытие пехотного корпуса и Крыма, две танковые и одна пехотная дивизии выводя из состава 6-й полевой и 4-й танковой армий.
— Это я уже передала, — вставила Светышева.
— Да, эти дивизии к вам отношения не имеют, — Зиберт посмотрел на танковых подполковников и продолжил: — «Тигры» идут по шоссе, то есть будут здесь через час, у них скорость не больше двадцати километров в час. Следом за ними на грузовиках движется пехотный батальон. Насколько я знаю, пушка «тридцатьчетверки» пробивает лобовую броню «тигра» с шестисот метров, бортовую — с полутора километров, а с тыла пробивает даже с тысячи восьмисот метров. Вашу лобовую броню они пробивают с девятисот метров. Новые танки KB поражают «тигра» в лоб до километра и снимают его снаряд до тысячи двухсот метров. Про танки ИС немцам пока ничего не известно. И о том, что здесь есть ИСы, они тоже не знают. Им известно только про бригаду средних и легких танков. Фриц Штайн намерен уничтожить это соединение.
— Про дальности стрельбы мы знаем, — отмахнулся Манаев. — Хотя, по нашим данным, «тигр» все-таки чуть посильнее. А вот про их осведомленность — это приятная новость.
— Он постарается расстреливать тебя с дистанции не ближе семисот метров, — Алексей кивнул,
В следующие полчаса последние ИСы были расставлены вокруг Тельманова и укрыты за постройками и среди деревьев. Батарея Раппопорта и три батареи длинноствольных 57-мм пушек — из состава бригады Панаева и стрелковых полков — тоже заняли тщательно замаскированные позиции. Пехота окапывалась на ближних подступах к Тельманову и Мичурину, готовясь к круговой обороне и уличным боям. Штаб корпуса переместился в Красноармейское, 519-й полк, штаб 22-й дивизии, а также гаубичный полк и корпусная артиллерия двигались по дороге, но они подоспеют к Тельманову не раньше шести часов, то есть в полной темноте и примут участие разве что в шапочном разборе.
За несколько минут до трех часов дня вышел на связь командир батальона легких танков, выдвинутого в сторону Гранитного. Майор доложил, что встретил и разгромил разведку противника, потерь не имеет, однако показалась колонна тяжелых танков, и он, согласно приказу, отступает к Тельманову. «Тигры» послушно следуют за ним.
Командиры батальонов и рот разошлись к своим подразделениям. Манаев, Часов с начальниками своих штабов наблюдали поле боя с колокольни. Прямо на запад уходила дорога, по которой отступали заманивающие противника Т-50 и наступали заманиваемые «тигры». В сараях по правую руку прятались танки Сазонова, в роще левее шоссе укрылась часть батальона Литвина, чуть дальше на юго-запад коптили небо дымовыми шашками три STUG III старшего лейтенанта Полухина. Остальные ИСы, часть Т-34 и противотанковая артиллерия были разбросаны полукругом километрового поперечника.
Одна рота Т-34 выдвинулась вдоль дороги на запад, постреляла по «тиграм», но малодушно отступила к деревне вместе с легкими Т-50. «Тигры» открыли огонь с двух километров, подожгли легкий танк и повредили ходовую часть «тридцатьчетверки». Прибавив ход, советские танки вошли в деревню, укрывшись за домами и заборами. На виду оставались только с десяток T-34 возле Тельманова да еще несколько — в рытвинах и оврагах между позициями пехоты. Разворачиваясь в несколько линий, «тигры» продолжали движение, явно намереваясь уничтожить советские танки, а заодно затрамбовать в снег и грунт пехоту Отставая от тяжелых машин на полкилометра, шли легкие Pz.VI.
Первый сюрприз ждал их, когда горевшие самоходки неожиданно открыли огонь почти в упор, поразив пару «тигров», после чего полным ходом отступили. Немецкие танкисты, сильно обиженные таким коварством, бросились в погоню, но здесь их ждало цинично выставленное минное поле, на котором подорвались еще два «тигра». Остальные в количестве четырех машин, выпустили несколько снарядов, подбили одну самоходку и — видимо, по приказу — возобновили наступление на деревню. При этом они оказались слишком близко от рощи, и целая рота ИСов с дистанции около 500–600 метров расстреляла противника прямой наводкой практически в упор. А две уцелевшие самоходки Полухина вернулись к кромке минного поля и добили засевшие на минах танки.
Неприятный инцидент заставил противника выдвинуть на правый фланг подкрепления. С десяток «тигров» открыли по роще огонь с большой дистанции, к ним присоединились минометные подразделения, но дивизион Осянина быстро накрыл вражескую батарею, и та умолкла, чтобы сменить позицию. Пока продолжалась вялая перестрелка, немцы послали на разведку саперов, и два взвода попытались обойти засаду в роще, огибая минное поле. Этот маневр вывел их на роту Т-34, которые с большой дистанции расстреляли легкие Pz.III и опять отступили, когда показались «тигры». Наученные неприятным опытом немцы не рванулись в преследование, а двигались медленно, но все равно подставили борт под огонь из развалин, в которых притаилась батарея Раппопорта, прикрытая ротой Озерова. Расчеты противотанковых пушек развили дьявольскую скорострельность, буквально за несколько минут поразив три «тигра» из восьми и добив все оставшиеся Pz.III.