Таня Гроттер и пенсне Ноя
Шрифт:
Поручик Ржевский с тоской посмотрел на окна квартиры Дурневых. Похоже, уломать Ужаса будет не так просто. И он пустил в ход последний козырь.
– Но у него очень толстая жена! – произнес он.
На безобразном лице Ужаса мелькнул интерес.
– В самом деле? – спросил он вскользь. – Разве сейчас, в наше тощее время, бывают по-настоящему крупные женщины? Когда моя возлюбленная баронесса Крампф, резвясь, села в седло моего боевого коня, то сломала ему хребет. А ведь этот конь легко выдерживал мою тяжесть и тяжесть моих боевых лат!
– А мне всегда нравились худые! В них спьяну
Безглазый Ужас пожал плечами.
– И что же, мон шер, у повелителя вампиров действительно толстая жена? – переспросил он.
– Более чем. Она не только сломала бы спину твоей лошадке, но и вдавила бы ее в землю по самые глаза, мон шер! – подстраиваясь под его тон, заверил его поручик.
Ужас задумался. Страшные провалы его глаз полыхнули особым мечтательным огнем.
– Разумеется, ты врешь, но почему бы не посмотреть? Я уверен, твоя толстуха окажется тощей, как селедочный скелет, но мне интересно посмотреть, насколько измельчали лопухоиды. Так и быть, полетели. Просто для расширения кругозора, – согласился он.
Процессия из двух призраков, которую замыкал Бульонов на ракетке для большого тенниса, медленно приблизилась к дурневским окнам.
Дурневы не спали. Тетя Нинель в белой ночной рубашке, громадная, как снежная гора, порхала по гостиной, вспоминая свое балетное прошлое. С недавних пор она чередовала занятия ушу с занятиями балетом. Живущий внизу мафиози давно уже тихо молился, глядя на качающуюся люстру. Как-то раз он отправил своего телохранителя разобраться, но телохранитель так и не вернулся, а через некоторое время позвонил уже из Мурманска. Как он оказался там, он не помнил. Дядя Герман же с Халявием долго спорили, кто первым выпустил из шкафа сапоги со шпорами…
Расположившись в кресле, Дурнев от всей души стучал указательным пальцем по калькулятору. Он переводил килограммы в граммы и рубли в евро. Из всего этого можно было заключить, что он собрался продать очередной золотой холодильник, предварительно распилив его на части. Холодильник стал золотым не далее как вчера, когда обрусевший царь Мидас решил выпить сто грамм и закусить колбаской. Разумеется, и бутылка и колбаса тоже стали золотыми, но для Дурнева и его нового делового партнера генерала Котлеткина это была слишком несолидная партия.
Теперь же царь Мидас – он же скромный оборотень Халявий, – поджав ноги, сидел на диване и, тоскуя по манекенщицам, дразнил таксу Полтора Километра. С этой целью он быстро спускал с дивана пятку и крутил ею перед носом у собаки, поспешно отдергивая, когда такса кидалась в атаку.
Ванька Валялкин, которому надоело разглядывать стены в Пипиной комнате, тоже перебрался в гостиную к Дурневым. Он скучал и, чтобы как-то развеяться, собирался попросить у дяди Германа устроить его в зоопарк подсобным рабочим. Это, как сказал ему на прощанье Тарарах, стало бы незаменимым опытом для будущих занятий ветеринарной магией.
«Порой, прежде чем применять магические средства, не мешает просто приглядеться, как и чего. У меня тут давеча Пегас захромал. Лупит по стойлу, злится, а наступить на копыто не может.
На случай, если Дурнев будет упрямиться и не захочет устраивать его в зоопарк, Ванька даже вспомнил заклинание Трынтравонис пофигатор. Это немудреное заклинаньице способно было сделать ягненком и не такого упрямца, как дядя Герман.
Однако в тот самый момент, когда Ванька решил перейти к серьезному разговору, тете Нинель, запыхавшейся от балетных па, некстати вздумалось включить зудильник, присланный ей в подарок Пипой. «Какая у нас доча! Хочет, чтоб мы были в курсе всех магических дел!» – умилялся дядя Герман.
– Приветик, продрыглики и проклятики, а также маги, магвочки, магессы, магвокаты и прочие недостойные типчики, которые имели наглость до сих пор в меня не влюбиться! Имейте в виду, что вы уже сглажены, хе-хе! С вами ваша драгоценненькая, ваша незабываемая, дотошненькая, противненькая, пакостненькая, но в то же время очень-очень милая… Да-да, разумеется: Грызиана Припятская и ее «Последние магвости»! Кто угадал – умнички, кто не угадал – быстренько сделали себе харакири! – бойко тарахтел зудильник. – Сегодняшние магвости будут двоякого рода – сенсационные и сверхсенсационные… С каких начнем? Давайте с сенсационных. Астрологи отмечают на небе неблагоприятное расположение планет, которое бывает примерно раз в столетие. Все черномагические артефакты, как наличествующие, так и сокрытые, обретут в ближайшую неделю просто колоссальную силу… Белым артефактам будет крайне сложно им противостоять.
Возможны землетрясения, неожиданные перемены судеб, таинственные исчезновения, превращения и вообще все, что угодно! Не исключено, что и мне удастся необратимо проклясть моего дорогого начальничка, который до сих пор не оценил такое сокровище по достоинству… Заодно и последнего муженька своего отравлю каким-нибудь медленным ядом. Не купил мне вчера, вообразите, диадему царицы Савской! Всего-то и требовалось, что заложить душу Бессмертнику Кощееву на четыреста тысяч лет – и наскреблось бы! Так нет – шиш! Ну это я, разумеется, по секрету… Возможно, мой муженек еще исправится…
Неожиданно лицо Грызианы исказилось. В бельмастом глазу вспыхнул яростный огонь.
– Эй, оператор, почему изображение дергается? – зашипела она. – Что, лягушачьими лапами зудильник держать неудобно? А ты снимай меня так, как я тебе велю! Чтоб у меня сердце пело и бородавки в кадр не попадали! Понимаешь? И не смей думать обо мне плохо, а то домой на ластах зашлепаешь и суп будешь через уши есть!..
Простите, продрыглики! Небольшой рабочий момент! Дружеское замечание старшего товарища подрастающему поколению… А теперь внимание! Обещанная сверхсенсация! Эксклюзивное интервью с Пруном – да, да, с тем самым Пруном, который был секундантом Гурия Пуппера! Внимание, тошнотики! Пропустите хоть звук – будете потом всю жизнь кусать локти!