Тарзан - повелитель джунглей
Шрифт:
На мгновение все удивились и умолкли, затем встали и выпили за отсутствовавшего рыцаря.
– Странный ты человек, сэр Джеймс, - сказал Гобред.
– Выражаешься не всегда понятно и ведешь себя необычно. И хотя ты говоришь "чин-чин", когда провозглашаешь тост, и называешь своих друзей "старина" и "парень", мы уже научились понимать тебя. Нам хотелось бы узнать побольше о твоей стране и о жизни проживающих там благородных рыцарей. Все ли они столь же великодушны к побежденному противнику?
– Если их не освистывают, - ответил Блейк.
– Освистывают? Наверное, это одна из форм наказания?
– Ты угадал.
– И, должно быть, действенная?
– Ты попал в самую точку. Видишь ли, освистывание - это почти единственная форма наказания, которую воспринимают рыцари квадрата и ромба.
– Рыцари квадрата и ромба? Таких знаков отличия я не встречал. Они храбрые рыцари?
– Часть из них играет на музыкальных инструментах, но далеко не все. Возьмем, к примеру, сэра Джека Демпси, рыцаря ринга, то есть квадрата. Он проявил себя настоящим рыцарем поражений, а это намного труднее, чем быть великолепным рыцарем победы.
– Какие еще существуют у вас в настоящее время рыцарские знаки отличия?
– Мы их отменили.
– Что?!
– воскликнул Гобред.
– У нас теперь все рыцари, - пояснил Блейк.
– Все рыцари? Нет ни слуг, ни вассалов? Невероятно!
– Видишь ли, со времен Ричарда многое изменилось. Люди переосмыслили старые понятия, наполнили их новым содержанием. Средневековых рыцарей давно уж нет, но зато сейчас все мы - рыцари труда либо рыцари мира, ну и так далее, всего не упомнишь.
– Я вижу, ты прибыл из прекрасной и благородной страны, - проговорил Гобред.
– Сам посуди, если у вас все рыцари, то и состязаний проводится уйма, верно?
– Ага, - коротко подтвердил Блейк, не желая развивать тему.
XIV. ОДИНОКАЯ МОГИЛА
Внутри палатки царил мрак. Стимбол прислушался. Впереди раздавалось неровное дыхание человека, спавшего беспокойным сном. Американец замер, стараясь унять сердцебиение, затем пополз дальше на четвереньках, преодолевая дюйм за дюймом.
Внезапно рука его задела лежащего. Стимбол зашарил перед собой, пытаясь уяснить местоположение тела. В одной руке он сжимал нож, готовый ударить в любой миг.
Стимбол старался не дышать, чтобы ненароком не разбудить человека-обезьяну. Он надеялся, что Тарзан спит тяжелым сном, и рассчитывал пронзить сердце дикаря с первого раза.
Пора! Стимбол взмахнул ножом. Человек конвульсивно дернулся. В безудержном порыве возбуждения американец быстрыми ударами несколько раз подряд вонзил нож в живую плоть. Он почувствовал, как на руку брызнула горячая кровь.
Итак, дело было сделано. Стимбол выбрался из палатки. Охваченный паническим страхом, он едва держался на ногах. Чудовищность содеянного парализовала волю американца.
Словно во сне добрался Стимбол, мертвенно-бледный, с выпученными глазами, до шатра Ибн Яда, где рухнул перед самым входом. Вышедший из жилища женщин шейх обнаружил трясущегося на земле человека.
– Что ты здесь делаешь, неверный?
– спросил Ибн Яд.
– Я сделал это, Ибн Яд!
– насилу выговорил Стимбол.
– Что именно?
– вскричал шейх.
– Я зарезал Тарзана из племени обезьян.
– О, горе!
– запричитал Ибн ЯД.
– Толлог! Где ты? Хирфа! Атейя! Все сюда! Вы слышали, что сказал неверный?
Примчались Хирфа с Атейей.
– Нет, вы слышали? Каково?
– неистовствовал шейх.
– Он убил моего доброго друга, великого шейха джунглей. Мотлог! Фахд! Ко мне!
Ибн Яд постепенно повышал голос, пока не дошел до истошных воплей, на которые стали сбегаться бедуины.
Стимбол, и без того потрясенный содеянным, от такого поведения шейха буквально онемел и скорчился на земле.
– Взять его!
– приказал шейх первому прибывшему.
– Он убил Тарзана из племени обезьян, нашего большого друга, который хотел спасти нас и вывести с этой опасной земли. Теперь же все обратятся в наших врагов. Друзья Тарзана нападут на нас и растерзают. Аллах свидетель, что моя совесть чиста, и пусть его гнев и гнев друзей Тарзана падет на преступника!
Собравшиеся втихомолку удивились неожиданному проявлению дружеского расположения шейха к Тарзану.
– Увести его!
– приказал Ибн Яд.
– Утром соберемся и решим, что с ним делать.
Охваченного ужасом Стимбола потащили к жилищу Фахда. Когда все ушли, бедуин наклонился к Стимболу и шепотом спросил:
– Ты действительно убил шейха джунглей?
– Меня толкнул на это Ибн Яд, а сейчас я раскаиваюсь, - пробормотал Стимбол.
– Завтра тебя казнят, чтобы доложить друзьям Тарзана, что убийца наказан, - проговорил Фахд.
– Спаси меня, Фахд, - взмолился Стимбол.
– Спаси меня, и ты получишь двадцать миллионов франков, клянусь тебе! Как только я вырвусь отсюда и доберусь до ближайшей европейской колонии, ты их получишь. Подумай об этом, Фахд! Двадцать миллионов!
– Что-то мне не верится, - отозвался Фахд.
– Во всем свете нет таких денег!
– Клянусь, что у меня их в десять раз больше. Если я обману, ты убьешь меня. Выручи, Фахд.
– Двадцать миллионов франков...
– пробормотал Фахд.
– Может, он не лжет? Послушай, неверный. Не ручаюсь, что спасу тебя, но попробую. Если получится, а ты не сдержишь обещания, я тебя из-под земли достану. Понял?
Ибн Яд приказал двум рабам отнести тело Тарзана на опушку леса и там похоронить. Те отправились в палатку, завернули труп в бурнус и отнесли к гигантскому дереву, под которым выкопали неглубокую могилу. Затем рабы швырнули тело в яму, небрежно присыпали землей и ушли, оставив могилу без опознавательного знака.