Тать на ваши головы
Шрифт:
– Нет, – запротестовала я, – ты был жив.
– Я умирал, и если бы не ты, я был бы мертв, – его сиятельство предпочитал суровую правду без розовых пони. – Так что можешь просить любую награду.
– Не сейчас.
Сейчас я себя даже человеком не ощущала, так… панда с зачатками разума. Сонная, неуклюжая, в голове желе вместо разума. Мне для дела надо, как минимум, встать с кровати и начать думать о чем-то более серьезном, чем о привлекательном мужчине рядом со мной на постели, который по ночам оказывался под боком, а иногда я на него даже заползала, укладывая голову на твердое плечо. Инстинкт –
Наверное, в глазах Дарье я была неправильной женщиной, без смущения относящаяся к его присутствию в постели. Да я в собственных глазах была неправильной: такой мужчина рядом, а я бездействую! Но от активности меня останавливала тактичность моего соседа. Спал он одетый в домашний костюм поверх одеяла и разве что меч между нами не укладывал ночью, старательно избегая интимных прикосновений. Так что заползала я на него с приятным чувством совершаемой пакости.
Надо отдать должное, князь от моих ночных заползаний в панику не впадал, а принимал их с чувством исполняемого долга. Иными словами, сиделка у меня была высокого уровня морали, и я начала подозревать, что после таких ночевок меня потащат под венец.
Спала? На плечо слюни пускала?
Бери ответственность, причем, на всю жизнь. Рольцу и меньшего хватило, чтобы орать о необходимости восстановления попранной чести через брак со мной.
Хм, интересно – а есть ли тут разводы?
Когда я не спала, мы разговаривали. Мне нравилось слушать его голос – ровный, спокойный и сказанное им казалось взвешенным, а не пустой болтовней. Нравилось замечать, как меняется его взгляд, бросаемый на меня от изучающего до задумчивого. Чудилось, что он теплеет, когда останавливается на мне. И уж точно не чудилась его забота: «Отвар недостаточно теплый. Подогреть». «Я же просил не делать это блюдо слишком острым. Заменить».
Мне казалось это невежливым – я даже своим сотрудникам задания в гораздо более мягкой форме раздавала, но слуги воспринимали все без малейших возражений, а на мои «спасибо, пожалуйста, будьте любезны» косились столь удивленно, точно я с ними по-русски разговаривала.
О себе князь рассказывал мало. Его отец погиб в первой битве за Город. Дарье был рядом, когда это случилось. Шестнадцатилетний подросток на поле битвы – дикость, но видимо ситуация была такой, что стар и млад сражались бок о бок. В самый тяжелый момент Дарье сумел закрыть раненного короля, приняв на себя второй удар. Наверное, эта смелость друга и вдохновила кронпринца на подвиг: подхватить меч отца, поднять и повести войско за собой. Было ему на тот момент четырнадцать. Совсем еще ребенок. Я даже зауважала Далмара, начиная осознавать, что за его дурашливым нравом скрывается совсем другой человек.
За разговорами мы с его Стальным сиятельством потихоньку сближались друг с другом. Я наслаждалась теплом, мужским вниманием, мягкой постелью, вкусной едой, ощущая, как отпускает натянутая тетива напряжение, как расслабляются нервы, а мир перестает казаться сборищем окруживших меня ежей – куда ни ткни, везде колючки. И все было бы идеально, если бы не жившее внутри убеждение, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
Беспокоила меня и правая рука князя, которую тот берег. На мои вопросы его Стальное сиятельство лишь небрежно улыбался,
На третий день нас почтил своим присутствием принц. Хмуро посмотрел на недоеденный мною обед и велел добавить к принимаемым лекарствам прогулки.
– Итак, ТатьАна, – произнес он почти правильно, разом заслужив мое уважение, – ничего, что я по имени?
Покачала головой. После совместного возлежания на полу зала судебных заседаний мы стали почти родственниками.
– Хорошо, – улыбнулся принц, превращая мою пропахшую лекарствами спальню в светлицу своей улыбкой. – Обвинения с вас сняты, ваша, гм, знакомая освобождена и вернулась домой.
– Я бы хотела передать ей сообщение, – проговорила быстро, протягивая сложенное на манер полевой почты письмо. Его я писала долго, прося князя подсказать то или иное слово. Алфавит мы разучили с веревкой, но одно лишь знание не давало нужного навыка. Подозреваю, несмотря на помощь Дарье, ошибок там было, как у первоклашки.
Его высочество вскинул брови, принял послание – думается, его впервые использовали в качестве курьера – развернул лист. Фразу: «Неприлично читать чужие письма» я, стиснув зубы, проглотила. Высочество все-таки. Чтоб его.
– Угу. Ага. Хорошо, – кивнул Далмар, ловко сложив все, как было. – Значит, подземники… И что вас с ними связывает?
Это был уже допрос.
– Личные отношения, – мстительно процедила.
Можно же считать оживление окаменевшего мужика таким? Вполне. Пусть теперь его высочество мучается догадками.
– То есть невеста у нас с приданным, – сделал неожиданный вывод ни разу не расстроившийся Далмар.
– Какая невеста? – спросила осипшим голосом.
– Отвечать вам, но не сейчас, – и такая хитрая ухмылочка нарисовалась на его лице, что я себя в мышеловке ощутила, – сейчас вам нужно полностью поправиться.
– И все? – спросила с подозрением. Подозрение во мне жило еще с белоснежной ванны. И я могла лишь догадываться о том, что именно нужно от меня синим.
– Еще ответить на парочку вопросов, – мне мило улыбнулись, только глаза остались холодными, а взгляд цепким. – Нам вот с Дарье очень интересно, зачем вам стражи.
Достали они с этим вопросом, если честно. И что им мои стражи покоя не дают? Нормальные создания, временами даже адекватные.
– Вдруг вы снова приказ о моем убийстве отдадите, – ответила, отводя взгляд. В горле образовался комок, который никак не хотел сглатываться.
Я же не дура. Понимала, что принц, как минимум, знал о приказе. Синие не зря пытались нашпиговать меня стрелами, боялись, что я мертвяка оживлю и будет у них Волдеморт дубль два. В компании зомби он бы раскатал Город по камушкам, давно уместив свою костлявую задницу на местный трон.
Понимала разумность, но принять… Было сложно. И даже белоснежная ванна не могла заставить меня их простить.
Ждала ли я награды? Ордена на грудь? Нет. Принять такое означало простить, а к прощению я пока была не готова… Тюрьма сильно охлаждает подобные порывы. Сегодня ты герой, завтра враг отечества. И хочется одного – чтобы тебя оставили в покое. Вдобавок, я была уверена в благодарности ко мне подземников, а значит не нужно ломать голову о пропитании на завтра или ждать подачки от синих.