Тайфун над Майами

Пендлтон Дон

— Нашли еще один труп, — со вздохом объявил он. — Номер 342. Отправляйтесь туда… Нет, подождите, я пойду с вами.

Хэннон подозвал к себе одного из полицейских в форме.

— Все звонки ко мне переадресовывайте в номер 342.

Полицейский молча кивнул и вошел в кабинет, а детектив направился к лифту.

— Болану удалось раскрыть их систему безопасности, — заявил Хэннон. — Совершенно ясно, что он знал, в каких номерах они остановились. Но я никак не могу взять себе в толк, как все же он узнал это… Однако рано или поздно мы во всем разберемся. Возможно, это наша единственная зацепка. Убийство в 342-м

номере подтверждает то, о чем я только что говорил.

— Как это? — спросил Вильсон.

— Болан знал, где их искать. Питерс сообщил мне, что труп привалился к двери внутри номера, хотя она была закрыта на цепочку. Он получил пулю прямо в лицо. Жертва приоткрыла дверь, чтобы выяснить, кто там пожаловал. И вдруг «паф!» — получил пулю! Тот тип держал в руке стакан, был полураздетым… Телевизор ревел на всю катушку. На комоде лежал револьвер Р.38, но он не взял его, когда пошел открывать. Вместо оружия он взял стакан виски. Он не ожидал ничего плохого и чувствовал себя в полной безопасности. Что касается цепочки, то это нормальная реакция, я поступил бы так же. А потом «паф!». И все…

Вильсон первым вошел в лифт.

— Болан преследует их и методично приканчивает одного за другим, — проворчал лейтенант. — Я сам не в восторге от этих людей, но мне не нравится свинство, каким занимается Болан. Этот человек — животное, капитан. Животное-людоед.

Хэннон задумался.

— Я не совсем согласен с вами, Боб, — произнес он. — Значит так, в ваших глазах, выглядят наши мальчики во Вьетнаме? Звери, жаждущие крови?

— То совсем другое дело, — возразил Вильсон.

Лифт остановился, и его дверь скользнула в сторону. Полицейские вышли и продолжили разговор в коридоре.

— Разница только во времени и месте, — настойчиво доказывал Хэннон. — Другими являются лишь новые правила боя, вынесенные из Вьетнама. Там главное, Боб, — охота и убийство. Молодежь учат воевать таким вот образом.

Врага выслеживают и убивают. Болан несколько лет провел в том аду и, как мне кажется, хорошо усвоил преподанные ему уроки. Теперь он воюет так, как его учили, только не в джунглях, а в городе. Не надо ненавидеть его, Боб. Его нужно постараться понять. В противном случае, боюсь, мы никогда не поймаем его.

— Никакой он не мальчик, — буркнул Вильсон.

Пожилой полицейский рассмеялся.

— Для меня вы оба еще пацаны, лейтенант. Вот мы и пришли. В номер еще никто не заходил. Придется лезть через балкон.

Полицейский в форме стоял перед открытой дверью номера 340. Он отдал честь офицерам и доложил:

— Номер 340 пуст, сэр. Пройдите по террасе вправо до ограждения. Перебравшись через него, вы окажетесь на террасе номера 342.

Детективы молча прошли мимо полицейского. Когда Вильсон перебирался через ограду террасы, с его губ сорвались слова.

— Ну и поганая же вещь — война, если оставляет нам в наследство парней, у которых руки по локоть в крови.

Капитан ничего ему не ответил и нагнулся над окровавленным трупом Ала Капистрано, убийцы из филадельфийского семейства Ральфа Калипатриа.

— Не все возвращаются с войны с такой ненавистью в сердце, лейтенант, — вздохнул Хэннон. — Мы должны взять этого мальчика. И чем раньше, тем лучше.

Он опустился на колени, чтобы осмотреть тело убитого.

— Я полностью согласен с вами, — заявил Вильсон.

Капитан поднялся и устало провел ладонью по лицу.

— Надеюсь, нам повезет, лейтенант. А еще я надеюсь, что мы заплатим за удачу не слишком дорого. Сколько у нас сегодня трупов?

Вильсон быстро прикинул в уме.

— Мы обнаружили тринадцать.

— Да-а. Ну что ж! Побоище началось. В «Тайдуотер Плаза» Болана мы не найдем, в этом я абсолютно уверен. Он не будет ждать, пока его обложат, как волка. У меня складывается впечатление, что он во всем стремится к совершенству. Он всегда точно знает, что делает. Во всяком случае, во всем, что касается войны.

— Ладно. Что нам сейчас делать?

Хэннон вздохнул.

— Спуститесь вниз и прикажите снять заслоны, выставленные на дорогах: они бесполезны. Я еще немного побуду здесь. Мне кажется, что я почти физически ощущаю присутствие Болана.

Вильсон вышел из номера, мимоходом кивнул полицейскому у дверей и направился к лифту. Если капитану нравится торчать в комнате с покойником, то это его дело. Лейтенант вдруг вспомнил кое-что, касающееся начальника команды «Дейд»: сын Хэннона погиб во Вьетнаме, подорвавшись на мине. Вильсон надеялся, что капитан не перенесет образ своего сына на личность Палача. Того звали Мак Болан, а не Джон Хэннон-младший. К тому же, ему уже давно пора понять, что неизбежно приходит такой день, когда человек перестает быть героем войны. В Майами Болан как-то не тянул на героя. Он ничем не отличался от других преступников, и в Майами ему был уготован логический конец, который ожидает любого убийцу. Для Вильсона эта мысль превратилась в навязчивую идею. Он считал, что остановить Болана необходимо любой ценой.

Кроме того, Вильсон придерживался мнения, что дело Болана совершенно напрасно доверили команде «Дейд». «Подвиги» Болана представляли собой типичное уголовное дело, подпадающее под юрисдикцию отдела по борьбе с особо опасными преступлениями. Рутинной розыскной деятельности сотрудников отдела хватит, чтобы свести к нулю всякое преимущество Болана. Пусть капитан сидит в гостиничном номере в компании с мертвецом и размышляет о тактических методах Палача. А он, офицер отдела по борьбе с особо опасными преступлениями, поведет стандартное расследование. Сначала он опросит служащих отеля и вытянет из них все, что им известно, до последней капли. Затем восстановит каждый шаг Болана и сделает свои выводы. Если понадобится, он призовет на помощь всех осведомителей города, работающих на полицию, прочешет весь город в поисках мафиози и, черт возьми, найдет Болана, после чего прикончит этого негодяя в его же берлоге, даже не думая о его медалях за вьетнамскую кампанию.

Ненавидел ли он этого парня? Вильсон печально усмехнулся. Конечно же, нет, о какой ненависти может идти речь? Зато ему была ненавистна сама мысль, что какой-то сержант, прибывший из Вьетнама, забыл о предназначении Америки и вернулся сюда с целью уничтожить то, что должен был защищать далеко за океаном.

Кстати, Вильсон тоже отслужил в армии. Если Хэннон так хотел «понять этого парня», нужно было лишь… Вильсон замер на пороге лифта, пораженный такой простой и очевидной мыслью, пришедшей ему в голову. Ну конечно же!