Тайфун
Шрифт:
Владимиру уезжать от моря не хотелось, и он сказал, что не поедет.
– Почему?
– удивилась Варя.
– Другие планы.
– Ну, если планы, - Петр понимающе развел руками, заподозрив, что Владимир уже нашел себе пассию, - ломать, конечно же, их нельзя.
Геннадий с радостью принял предложение.
Они встали рано утром. Петр позвонил жене, но Варя заявила, что у неё разболелась голова, и просила ехать без нее. Петр решения не изменил, поехал вдвоем с Геннадием.
Владимир целый день провалялся на пляже, загорал, читал, купался, а вечером, когда
– Моя мигрень прошла, и я решила навестить тебя. Чтобы не скучал. Пройдемся немного?
Она повела его по малолюдной неширокой аллее к морю. Вечер был тихий и теплый, воздух благоухал ароматом кипарисов, и Владимир наконец-то почувствовал себя отдохнувшим; проснулось желание развлечься с какой-нибудь "временной разведенкой", как здесь в шутку называли женщин, прибывших без мужей и ищущих любовных приключений.
За свои неполные тридцать лет Владимир повидал и "временных" и настоящих разведенок. В последние годы молодежь не особенно тяготится брачными узами: чуть что не так и разбежались в разные стороны. И на идут с невиданной ранее легкостью. А Владимир был недурен собой: его голубые глаза с волнистым русым чубом сводили влюбчивых дам с ума. Он и сам частенько влюблялся с первого взгляда, был доверчив и легкомыслен, пока не обжегся на кареглазой студентке пединститута Клаве. Учеба в летном училище шла к завершению, и Владимир подумывал о женитьбе. Клава казалась ему серьезной девушкой, любила его, но вольностей не позволяла. И вдруг выяснилось, что у неё есть любовник, лейтенант, его инструктор, с которым она давно жила и делала от него аборт...
С того времени к девицам и женщинам молодой летчик стал относиться, как в детстве относился к игрушкам: поиграл, надоела - нашел другую.
Варя была недурна собою: миниатюрная, чуть полноватая аппетитная бабенка. Но здесь её муж, с которым Владимир живет в одной комнате. И хотя они ещё не друзья, все равно заводить интрижку с близким тебе человеком безнравственно. Так, во всяком случае, рассуждал тогда Владимир, прогуливаясь с Варей.
Начинало темнеть. Владимир чувствовал себя неуютно и не знал, о чем говорить с чужой женой, больше молчал. Варя вдруг предложила:
– А давай зайдем в ресторан? Я ещё не ужинала.
Владимир заколебался: что скажет Петр? И отказаться стыдно - Варя посчитает его скупердяем.
– Одной идти неудобно, приставать станут, - пояснила Варя, заметив его нерешительность.
И он согласился.
Они заняли столик в самом углу ресторана, и Варя, взяв на себя инициативу хозяйки, заказала бутылку коньяка и закуску. И пила как хозяйка, требуя следовать её примеру. Вскоре она захмелела и разоткровенничалась:
– Замужество мое - большая ошибка, - говорила она с грустью.
– Петр совсем не тот человек, которого рисовало мое девичье воображение. Он казался мне сильным, добрым и чутким. Но я ошиблась. И поняла, что не люблю его. Ко всему, у нас нет детей. Он обвиняет меня, а я уверена в обратном. Она отхлебнула коньяку.
– Вот так и живем. Никаких общих интересов, никаких перспектив. Я тоже работаю, преподаю музыку.
Владимир искренне сочувствовал ей, но помочь мог только советом.
– Сходите к врачу. Сейчас установить, в ком и в чем причина бездетности, проще простого.
– Ты ничего не понял, - глубоко вздохнула Варя.
– Разве дело только в ребенке? Родить я могу и хочу доказать ему это.
– Она чему-то усмехнулась и стала смотреть на него сквозь стекло рюмки дразняще, чуть прищуренными глазами. Она была пьяна.
– Идемте отсюда, - предложил Владимир, почувствовав неловкость.
– Ты все ещё со мной на "вы", - осуждающе заметила Варя.
– Давай выпьем на брудершафт, чтобы закрепить нашу дружбу.
Владимир покачал головой.
– Не надо напоказ выставлять то, что следует прятать от посторонних глаз, - посоветовал шутливо-назидательно.
– Согласна, - улыбнулась Варя.
– В таком случае, идем.
– Она открыла сумочку и, достав пачку стотысячных купюр, приготовилась расплатиться.
– С каких это пор в ресторанах расплачиваются дамы?
– спросил Владимир.
– С тех самых, с каких дамы стали приглашать, - парировала Варя.
– Ты хочешь, чтобы я вернул долг по почте?
– не на шутку рассердился Владимир.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, - Варя спрятала деньги.
– Видишь, я повинуюсь тебе во всем. Пусть будет по-твоему.
Владимир позвал официанта и расплатился. На улице Варя бесцеремонно взяла его под руку.
– Какой чудесный вечер!
– сказала восторженно.
– Как тут о любви не заговорить.
Вечер действительно был на редкость не по осеннему теплый и тихий, пахло морем и хвоей будто в самый разгар весны. Но говорить о любви с чужой женой Владимиру не хотелось.
Они спустились к набережной. Море было спокойно, сотни огненных дорожек, тянущихся от кораблей, исполосовали его до самого берега и освещали гальку, прибрежные постройки. Варя увидела свободную лавочку и увлекла Владимира к ней. Он повиновался, решив до конца претерпеть все капризы, и получше разобраться в психологии этой женщины: что руководит ею - любовь, страсть или просто желание поиграть у мужа на нервах.
Они сели. Варя прижалась к его плечу и осторожно, шутливо спросила:
– Ты был женат?
– Нет, к счастью. И в скором времени не собираюсь.
– Почему?
– Политическая ситуация не позволяет, - пошутил Владимир.
– Да, сложное время, - приняла Варя шутку за чистую монету.
– И жизнь - не простая штука. За Петю я вышла потому, что он летчик: с детства неравнодушна к голубым петлицам. Не понимала, что человек ценится не за профессию.
– Ты ещё достаточно молода, чтобы исправить ошибку.
– Это ты так думаешь.
– Варя вздохнула и помолчала.
– Вашего брата крутится около меня немало. И здесь отдыхает один мой старый знакомый. Год назад у него жена умерла. Предлагает уехать с ним... А мне другой нравится.
– Она игриво посмотрела на Владимира, положила руку ему на плечо и потянулась губами.