ТАЙНА АГРОВУРА
Шрифт:
Настя долго искала источник звука, пока вдруг «Аквамарин» не проплыл мимо какого – то сверкающего ночными огнями здания и их свет не осветил фигуру Германа в темноте комнаты.
В его руках была белоснежная флейта, которая и была источником этого приятного звука. Губы Германа еле касались металла, а пальцы просто скользили по дырочкам, то и дело заставляя мелодию извиваться, словно какой – то поток воды, направление течения которого меняет неведомая сила.
Настя открыла рот от удивления
Но стоило это заметить Герману, как он тут же перестал играть, а сверкающее здание кончилось и музыка стихла окончательно, потонув в музыкальном инструменте.
– Лучше? – сухо спросил он.
– Да… Но… как?!
– В наше время можно лечить и музыкой. Конечно, при чуме или чего – то хуже, музыка вряд ли поможет, но растяжения, переломы и мелкие ранки – лечит.
– Здорово… Ты хорошо играешь.
– За комплимент спасибо, но теперь – выметайся.
Он указал на дверь и Настя поняла, что задерживаться боле, а уж тем паче говорить о чем – то, не имеет смысла. Герман словно зол на нее за что – то.
– Ты до сих пор злишься за тот удар? – догадалась Настя, надевая балетки.
– За что? – усмехнулся Герман, поднося флейту к губам. – За такие пустяки не обижаются.
– Тогда почему ты…
Она не договорила, так как ее прервала новая мелодия. Только на сей раз она была беспокойной. Была негромкой, не резкой, но она вся дышала беспокойством, тревогой и страхом.
Настя оставила Германа наедине со своими мыслями и музыкой и спокойно вышла из комнаты парня. Однако тут же поняла, что идти ей некуда. У нее тут нет комнаты или хотя бы коморки, где бы она смогла отдохнуть, поэтому она, сделав два шага в сторону от комнаты Германа, опустилась на корточки и закрыла глаза.
Музыка переполняла коридоры, заставляла представить себе такие образы, такие картинки, что Насте невольно показалось, всего на пять секунд, что она и правда в каком – то бушующем океане и уже вот – вот придет конец!..
Как вдруг мелодия стихает и Герман, спустя несколько секунд паузы, начинает играть другую. Она прекрасна, она чарующа, в ней Настя угадала какой – то романтический мотив.
– А ты оказывается влюблен, - усмехнулась она тихо.
Но, будто бы ее слова донеслись до Германа, он выглянул из комнаты и, увидев, что девочка до сих пор не ушла, подошел к ней и резко поднял с пола.
– Ну? Чего тебе надо? Говори!
– О чем ты? – испугалась Настя.
– Зачем ты тут сидишь?! Я все сделал.
– Нет, все в порядке… Просто… неважно!
Она рванулась в сторону и тут же оказалась на очередной лестнице, которая вывела ее на закрытую стеклянным куполом палубу. Там было прохладно, гулял теплый ветер и пахло цветами. Мимо проплывали множество высоток, в окнах которых их словно бы не видели.
Настя уселась на пол палубы и стала смотреть на город, как вдруг перед ней выросла тень и она оглянулась. Это был Антоний. В руках он держал несколько листов и какую – то шкатулку.
Он протянул это все Насте и сказал:
– Герман просил передать.
– Герман? – удивилась Настя, принимая дары.
Она открыла шкатулку и увидела множество карандашей, а вместе с ними ластики и точилку. Сначала она отложила шкатулку и листы, думая, что Герман шутит и хочет поиздеваться над ней. Но прошли десять минут, пятнадцать и даже двадцать, со стороны закатного солнце на город понеслись тучи и начинался мелкий дождик.
И Настя, восприняв это, как знак, спряталась под небольшим навесом около каких – то коробок и, взяв черный карандаш, принялась рисовать. Она хотела навсегда зарисовать то, что видела. Ведь неизвестно, как сложится все дальше. Может быть она уже завтра пропадет из этого мира, проснется в своей постели, в одной комнате с братом и больше никогда не увидит этого мира, который ей уже успел понравится.
Но когда она в очередной раз посмотрела на небо, она вдруг увидела, как в облаках виднеются какие – то красные сверкающие точки. Она приподнялась, чтобы рассмотреть их и в следующую секунду корабль оглушила сирена тревоги.
– Всем приготовится! – раздался голос Захара отовсюду.
Настя начала собирать карандаши и рассыпавшиеся в спешке листы, и вдруг совсем рядом раздался оглушительный хлопок, а затем ужасный треск металла. Настя, от непонятного удара, от которого пол затрясло, упала и толкнула рукой коробочку с карандашами.
Она быстро поднялась, движимая только мыслью, что она должна вернуть эти карандаши Герману и что он не простит ей потерю хотя бы одного…
Снова раздался хлопок, а потом звон стекла. Настя заметила, что несколько осколков упали рядом с ее рукой и обернулась. Стекло треснуло в нескольких местах и она увидела, что неподалеку от нее кто – то лежит.
И вдруг сверкнула молния в грозовом небе и Настя признала в лежавшем на полу Германа. Она подбежала к нему и увидела, что его сапожки светятся ярко – голубым светом, а на запястье мерцает треугольник.
– Герман, эй! Ты жив?!