Тайна древней гробницы
Шрифт:
— Да ладно, я просто так пошутил, что все это мы, — ответил Дэн. — На самом деле это все равно что сказать, будто это я изобрел машинку для очистки хлопка.
Эми благодарно улыбнулась ему в ответ.
— Это точно. Но Грейс… ведь она всегда старалась оградить нас от всего плохого. Ведь она любила нас, Дэнни. Или, по крайней мере, мне так казалось…
Дэн настолько не ожидал, что она будет так говорить о Грейс, что даже пропустил мимо ушей это «Дэнни». Ей было раз и навсегда запрещено так к нему обращаться с тех пор, как ему исполнилось шесть лет.
— Тебе так казалось? Что ты хочешь этим сказать?
— Да
— Как будто мы для нее такие же, как все остальные, — сказал Дэн, надеясь, что Эми опровергнет его и станет, как обычно, защищать Грейс. Конечно, это была провокация, но ему очень хотелось услышать что-нибудь хорошее о бабушке, чтобы забыть о своих собственных подозрениях.
Но вместо этого Эми согласно кивнула и продолжила:
— Так, может, мы ее на самом деле совсем не знали? Смотри. Ведь она всю жизнь жила этой тайной. И мы ничего не знали. Вся ее жизнь была связана с семьей Кэхилл. Так кто же она была на самом деле? Что мы о ней знали, если мы ничего о ней не знали, — она перевела дыхание. — Я чувствую себя просто какой-то…
— Идиоткой? — подсказал Дэн. — Ну, давай, договаривай.
Эми даже не обиделась на него.
— Мистер Макентайер предупредил нас, чтобы мы никому не доверяли. А что, если это касается и… самой Грейс?
Она закрыла глаза. Она просто ненавидела себя за эти слова. За эти грязные мысли. Но она уже не могла остановиться. Она продолжала верить людям, которые снова и снова предавали ее. Так что же, это она идиотка? Иан играл с ней в кошки-мышки, и она радостно предложила себя на роль глупой мышки. Все, с нее довольно. Если она хочет выиграть в этом состязании, то ей пора повзрослеть.
— А помнишь, как она везде водила нас с собой: по музеям, университетским библиотекам? Она научила меня, как пользоваться справочниками и искать нужную информацию, как правильно анализировать ее. Ведь она это делала специально, зная, что мне это потом пригодится в жизни, чтобы я могла правильно вести себя. А ты помнишь, что она сделала после музея океана?
— Она заставила меня повторить наизусть названия всех рыб, которых мы там видели, — ответил Дэн. — Плюс их имена на латинском. Я думал, это у нее игра такая.
— Нет, это она тренировала твою память, — возразила Эми. — Она знала, что у тебя уникальная память. Фотографическая. Понимаешь, ведь она все это время готовила нас, Дэн. — Она горько усмехнулась. — Для всего этого! Но зачем она хотела, чтобы мы это видели? Мы и так уже врем на каждом шагу, занимаемся мошенничеством. Мы почти превратились в настоящих преступников.
— Я знаю, — ответил он. — Но ведь клево же.
Он отвел взгляд. Она понимала, что он пытается успокоить ее, что ему страшно быть рядом с такой Эми, что он не должен слышать то, что она собиралась сказать. Но она все равно это скажет.
— А что будет дальше? — продолжала она. — Прежде, чем это состязание подойдет к концу? Во что Грейс хотела превратить нас? — Эми перешла на шепот. — А что, если она сама — зло?
— Замолчи! — закричал Дэн. Все, хватит, с него довольно. Он больше не может видеть такую Эми. Ему захотелось
Он вообще не помнил своих родителей. Грейс была всем в его жизни. Она была его единственной защитой. И Эми не заберет ее у него. Он не позволит ей этого.
— Заткнись! — закричал он.
Кажется, он впервые в жизни сказал ей «Заткнись». Да, они, конечно, ругались друг с другом и раньше, и он обзывал ее мелочью, лузером, занудой. Но не «заткнись». Им просто когда-то родители запретили так разговаривать друг с другом и произносить это слово. Дэн, конечно, этого не мог помнить, он был еще совсем ребенком, но Эми это хорошо знала.
Но теперь он действительно хотел, чтобы она заткнулась. Если бы он мог, если бы он не боялся выглядеть, как маленький, он бы просто заткнул уши, чтобы не слушать ее. Но он и так все видел по ее глазам: Эми сама прекрасно понимала, что зашла слишком далеко.
Но вдруг в ее лице произошла перемена, и она заговорила тоном окружного прокурора.
— Почему она не помогла нам? Почему? Подумай об этом сам. Ведь нам еще повезло, что с нами Нелли. О чем думала Грейс, когда затеяла все это? Что мы будем путешествовать по свету совсем одни? Разве она не понимала, как это опасно? Если бы она по-настоящему любила нас, разве ей не захотелось бы как-то защитить нас? А все эти кланы! Неужели она не знала, к какому клану мы принадлежим? Почему-то все знают о своем происхождении. Например, Ирина. Или эти жуткие Холты знают, что они из клана Томасов. Даже Натали и… — Она запнулась. И тот, чье имя нельзя называть. — …Даже Натали со своим братом знают, что они Люциане. А мы… мы — просто мы.
— Хватит, — перебил ее Дэн.
Голос его дрожал. С него довольно. Он мог терпеть ее обвинения в адрес Грейс, что она не оставила им никаких подсказок, он и сам порой обижался на нее за это. Но говорить, что Грейс была каким-то чудовищем, которое чуть ли не натаскивало их, как ищеек, для всего этого… ему стало страшно.
Все это вранье. Если бы это было правдой, его сердце давно разорвалось бы на кусочки. Иногда, когда Грейс была еще жива, он чувствовал себя лишним рядом с ними. У Эми с Грейс было больше общего, они обе обожали историю и музеи. Но теперь Эми начала вслух высказывать каждую потаенную черную мысль, живущую в его подсознании с тех, пор, как умерла Грейс. Но так неправильно. Эми не должна быть такой. Она должна защищать бабушку, опровергать всякие подозрения и вселять уверенность в него, в Дэна. Но она делает все наоборот. Если Эми перестанет верить в Грейс, то что у них тогда вообще останется? Как им дальше жить?
Он отвернулся и отошел в сторону, почувствовав жжение в глазах.
Эми осталась сидеть на полу. По привычке она начала теребить свои нефритовые бусы, которые когда-то принадлежали Грейс и с которыми она никогда не расставалась. Что-то ушло. Она почувствовала внутри какую-то странную пустоту. Словно она только что потеряла что-то очень важное — любовь Грейс.
«Она ушла, — подумала Эми. — Ее больше нет рядом».
Эми обхватила руками голову и опустила ее на колени. Послышались удаляющиеся шаги Дэна. Он хотел побыть один. Шаги затихли. Наступила мертвая тишина. Она подняла голову. Дэн перешел в другой зал. И вдруг встал как вкопанный перед одной из витрин. При взгляде на его напряженную спину ей стало не по себе.