Тайна двух океанов(ил. А.Васина и Б.Маркевича 1954г.)
Шрифт:
Капитан долго молчал, выстукивая пальцами размеренную дробь по столу. Наконец он вздохнул и поднял на зоолога глаза. Мельком взглянув в эти глаза, ученый почувствовал в них суровое осуждение и холодную отчужденность.
– Вне зависимости от последствий, Арсен Давидович, вы совершили абсолютно недопустимый поступок. Особенно в условиях боевого похода. Я доверил вам военную тайну, а вы разгласили ее. Это была большая, если не сказать сильнее, неосторожность с вашей стороны. Я не сомневаюсь, что этот поступок явился следствием простого легкомыслия в вопросах военной тайны, которое довольно часто еще встречается среди штатских людей. Может быть, в данном случае
Слова капитана звучали с подчеркнутой суровостью и были полны необычайной силы. Он встал и взволнованно прошелся несколько раз по каюте.
– Я вполне… понимаю… – опустив голову, тихо, прерывающимся голосом сказал зоолог. Я не ищу себе оправданий. И я готов понести…
– Не будем пока об этом говорить, – перебил его капитан. – Я, конечно, сообщу обо всем Главному штабу, но сейчас не в этом дело. Нам предстоит еще далекий путь, на котором нас, может быть, поджидает много опасностей и немало ловушек. Мы должны выполнить программу наших работ и привести подлодку в полной сохранности к назначенному сроку во Владивосток. Важно, чтобы вы в будущем не забывали, что вы находитесь на военном корабле, что вы обязаны следить за каждым вашим словом. И особенно хранить тайну нашего маршрута.
Капитан сел на стул и, помолчав, продолжал:
– А теперь о Горелове. Я не думаю, Арсен Давидович, что Горелов способен на предательство. Но это мое личное мнение было бы недостаточным для твердого, уверенного решения. Большее значение в данном случае имеют соображения чисто объективные. Как может вообще кто-нибудь из экипажа подлодки сообщаться с кем бы то ни было, находящимся на поверхности? Наш путь не прямолинеен, мы идем не с одинаковой скоростью, делаем часто неожиданные остановки. И вы, и даже я не смогли бы утром сказать, где в какой точке океана, будет подлодка в полдень. Как же может произойти встреча кого-либо из наших людей со своим внешним сообщником, если невозможно заранее условиться о месте встречи?
Зоолог жадно следил за ходом рассуждений капитана.
– Можно было бы предположить, – продолжал капитан, – что преступник использует для связи радио. Но радиоаппараты нашей подлодки немедленно реагировали бы на такое близкое соседство и раскрыли бы присутствие постороннего аппарата на подлодке.
– А радиоаппараты в наших скафандрах? – спросил зоолог.
– Но ведь вы же знаете, что они работают только на двадцати восьми различных, но точно определенных волнах – с подлодкой и с каждым членом нашей команды. Если бы велись разговоры на одной из этих волн с кем-либо посторонним, то их услышал бы соответствующий скафандр или, автоматически, подлодка, если в скафандре нет никого. Кроме того, дальность действия этих радиоаппаратов не превышает двухсот километров.
– Да… – задумчиво произнес зоолог. – Значит, связь с врагом поддерживается не из подлодки. Что же остается предположить? Кто еще знает наш маршрут?
Помолчав с минуту, с видимой неуверенностью и неохотой капитан сказал:
– Главный штаб, конечно. Зоолог широко раскрыл глаза:
– Как?! Неужели туда смог проникнуть шпион? Капитан нервно простучал короткую дробь по столу, потом глухо ответил:
– Будем лучше смотреть за тем, что делается у нас тут, под носом. Во всяком случае, я держу Главный штаб в курсе всего, что касается подлодки. – И, помолчав, медленно, словно с огромной тяжестью на плечах, поднялся. – Значит, мы договорились о порядке предстоящих работ. Не забудьте, Арсен Давидович, мои предостережения. И внимательно следите за всем, что делается вокруг вас. На всех нас, и партийных и непартийных большевиках, лежит огромная ответственность.
Зоолог встал и, молча поклонившись, направился к выходу.
Капитан стоял, опершись рукой о стол, и проводил ученого долгим, внимательным взглядом.
Так в неподвижности простоял он несколько минут, глядя куда-то вдаль. Потом, заложив, по домашней своей привычке, руки за спину, под расстегнутый китель, он начал медленно, с опущенной головой ходить по каюте.
Легкая, едва ощутимая, почти незаметная дрожь исходила от корпуса корабля, передавалась телу капитана, и мозг привычно и машинально фиксировал: два десятых хода. Судно изредка чуть колыхалось в поклоне, и мозг бессознательно отмечал: что-то большое пронеслось впереди. Наконец, остановившись и проведя рукой по голове, он вздохнул и опустился в кресло перед столом. Из потайного ящика стола капитан вынул небольшую картотеку, поставил перед собой, перебрал находившиеся в ней высокие, из плотной, толстой бумаги карточки и вытащил одну из них. На карточке вверху крупными черными буквами было напечатано:
ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЭКИПАЖА ПОДЛОДКИ «ПИОНЕР»
И под этим написано:
ГОРЕЛОВ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ
Дальше, сверху вниз, шли короткие отпечатанные строчки, и рядом с ними, от руки, чернилами – ответы.
Капитан погрузился в чтение, не пропуская ни одной строчки, ни одного ответа.
1. Фамилия, имя, отчество – Горелов Федор Михайлович.
2. Должность – главный механик.
3. Возраст – 32 года.
4. Партийность – кандидат в члены ВКП(б) с 19… года.
Капитан остановился, подумал, взял остро очиненный карандаш и написал на полях карточки против этой строчки: «5 лет».
Потом продолжал чтение:
5. Национальность – русский.
6. Звание – военинженер 2-го ранга.
7. Образование – окончил Авиастроительный институт по классу моторостроения, затем Военно-инженерную академию, секция ракетных двигателей.
8. Предыдущая работа – инженер завода № 189, начальник проектного бюро; одновременно – доцент Института стратосферных полетов.
9. Находился ли под судом или следствием, имел ли взыскания? – Нет.
10. Имел ли награды, какие, за что? – Орден «Знак Почета» за отличное выполнение заданий в первой командировке за границу.
Красным карандашом капитан поставил сбоку восклицательный знак.
11. Владеет ли языками? – Свободно английским, французским и немецким, немного – японским.
12. Бывал ли за границей? Где, когда, по какому поводу? – В Японии, по командировкам ведомства, первый раз – с 19… г. по 19… г., второй раз – в 19… г. и третий раз – в 19… г.
Капитан опять остановился и долго думал с карандашом в руке. Потом отметил на полях: «1) 5 лет назад, 2) 2 года назад, 3) год назад».
13. Имеет ли родственников за границей? Где, кто, степень родства? – Да. В Японии. Троюродный дядя и его дочь. Николай Петрович Абросимов, Анна Николаевна Абросимова.
Капитан поставил сбоку красным карандашом два восклицательных знака.
14. Имеет ли научные труды? Какие именно? – Да. См. прилагаемый список.
15. Подпись.
Широким, размашистым росчерком стояла подпись: «Ф. Горелов ».