Тайна фамильного портрета

Кин Кэролайн

— Да это пострашней любой звездной войны, — пошутил Нед.

Нэнси ухмыльнулась.

— А я как раз подумала о своем доме, — сказала она. — Представляешь, сажусь я за стол вот с такими руками и начинаю тянуться за кусочком двухслойного шоколадного торта, который мне предлагает Ханна, а этот торт — ее коронный номер по праздникам.

Они оба долго смеялись, но вдруг Нед охнул и замолк.

— Что случилось? — спросила Нэнси.

— Наткнулся на что-то острое… — Он продолжал шарить рукой в мешке. — Вот, нашел.

И он вытащил маленькую вещицу.

Сначала Нэнси не могла определить, что это такое, — вещица была вся залеплена грязью. Нед достал бумажную салфетку и тщательно обтер находку.

— Эй, погляди-ка, — сказал он, передавая вещицу Нэнси. В ту же секунду Нэнси разглядела ее и сказала:

— Запонка, и причем золотая. Смотри сюда. На ней выгравирована буква «С». Ты, Нед, кажется, нашел что-то очень немаловажное.

— «С» — значит Ситон? — спросил Нед.

— Не знаю, — ответила Нэнси. — Мало ли кто потерял эту запонку? Но она может оказаться уликой. Приобщим-ка мы ее к делу… И все-таки будем надеяться, что буква «С» не означает Ситон, — добавила Нэнси. — Бедный Брайен.

Перед тем как уехать из галереи, Нэнси и Нед постарались, как сумели, отчиститься от грязи и пыли. Нэнси спросила Коха, не обращался ли кто-нибудь к нему по поводу потери золотой запонки. Кох просмотрел все записи в музейной книге за тот день и ответил, что не обращались. Нэнси с Недом поблагодарили его за оказанное содействие и вышли из галереи.

— Надо бы найти телефон-автомат, — сказала Нэнси. — Я хочу позвонить в полицейское управление. А потом, я так думаю, надо бы еще раз посетить Уоррена Тайлера. Они стояли у входа в галерею, наслаждаясь теплым летним деньком. Нед поглядывал вокруг, надеясь увидеть где-нибудь поблизости телефон-автомат.

— Вижу, вон там, через дорогу, — сказал он и шагнул на мостовую.

Нэнси двинулась было за ним. Тут она заметила сбоку старенький помятый коричневый фургон. Он стоял у обочины. От него до Неда было метров двадцать. Вдруг фургон рванулся с места, пронзительно завизжали шины — он несся прямо на Неда!

МЕЖДУГОРОДНЫЙ ЗВОНОК

— Берегись, Нед! — закричала Нэнси.

Она видела, как удивление на его лице мгновенно сменилось страхом, — он понял, что машина летит прямо на него. Нэнси вцепилась в его руку и со всей силой, на какую была способна, дернула на себя, прочь с мостовой. И они оба растянулись на тротуаре в полной безопасности.

Нэнси подняла голову и увидела, как машина на всей скорости пронеслась мимо и, визжа тормозами, скрылась за углом. Нэнси не удалось рассмотреть ни номера машины, ни водителя.

— Я был на волосок от смерти, — сказал Нед, когда они, помогая друг другу, поднимались на ноги. — Спасибо, что вытащила меня из-под колес. Теперь я чуть не погиб.

— Похоже, это у нас с тобой входит в привычку, не заметил? — отозвалась Нэнси.

— Кажется, да, — согласился Нед. — И ведь опять не случайность, верно?

— Никакой случайности. Кто-то, видимо, старается нас сильно запугать. И это означает, что мы довольно-таки близки к разгадке.

— Это

также означает, что за нами следят.

— Возможно. Давай-ка, позвоним лейтенанту Дюфору.

Лейтенант Дюфор не проявил особой заинтересованности, услышав рассказ о найденной запонке. Как и Нэнси, он считал, что запонка, как таковая, могла, конечно, служить уликой, но с уверенностью этого нельзя было сказать. Тем не менее он посоветовал Нэнси спрятать ее в надежном месте. Но когда Нэнси рассказала ему, что Неда чуть не сшиб фургон, он не на шутку встревожился, расценив этот случай как серьезное предостережение.

— Обещайте, что впредь будете осторожнее, — сказал он. — Мы не знаем, насколько опасен этот преступник. Мне начинает казаться, что он, а может быть и она, даже готов пойти на убийство.

— Слишком многое поставлено на карту, — согласилась Нэнси. — Но почему-то у меня ощущение, что нас просто хотели запугать, а вовсе не убить или искалечить.

— Может быть, и так, но бывает, когда кто-то старается запугать, увлекается, и тогда дело может кончиться весьма плачевно, — предупредил их Дюфор.

Нэнси обещала, что впредь они с Недом будут осторожней. Поговорив с лейтенантом Дюфором, Нэнси и Нед отправились в офис к Уоррену Тайлеру. Им хотелось узнать, не получал ли он еще каких-нибудь сигналов от вора.

— Я в ожидании, — сказал им Тайлер. — Честно говоря, все это действует мне на нервы. С тех пор как украли портрет, я не спал ни одной ночи.

Тайлер выглядел неважно, он устал, но на этот раз он был более дружелюбен и даже откровенен. Заметив, что Тайлер охотно беседует с ними, Нэнси решила задать ему несколько вопросов.

— Знаете, что мне любопытно, — сказала она. — Когда вы нашли картины, как вы узнали, что вам в руки попали произведения живописи, представляющие художественную ценность?

— У нас в Новом Орлеане все знакомы с работами Люсьена Болье, все видели его картины, рисунки. Он у нас всегда был местной знаменитостью. Поэтому я обратился к людям, понимающим в этом деле, навел справки. Так я узнал, что картины очень дорогие.

— А потом?

— Ну что потом? Любая вещь, если она валяется в старом коровнике, теряет вид, уже не так смотрится. Поэтому я дал их специалистам, они привели картины в порядок, и после этого я повез их Коху.

— В галерею? — спросила Нэнси.

— Да, именно. И Кох заключил, что это оригиналы, принадлежащие кисти Болье. Он тут же захотел их у меня купить.

— Все четыре? — спросила Нэнси.

— Да, все. Но, как вам известно, я продал ему только виды города. Портрет Даниэль я отвез обратно домой. Все было просто прекрасно, пока не вмешался Ситон… Он мне все испортил.

— Вы все еще считаете, что это он украл картину? Тайлер упрямо несколько раз покачал головой.

— Более чем уверен. И поскольку вы, Нэнси, продолжаете расследовать это дело, прошу вас об одном одолжении… Я готов заплатить вам очень солидный гонорар, если вам удастся разоблачить Ситона, доказать его вину, а также вернуть мне портрет.