Тайна фамильного портрета

Кин Кэролайн

Они медленно прошлись вдоль старого кирпичного дома. Никакого секрета не было — в здании помещались склады торговой фирмы Майкла Вестлейка. Теперь, когда Тайлер и Вестлейк уехали, дольше задерживаться на этой улице не было смысла. Девушкам надо было поскорее разыскать кафе «У реки».

Побродив еще с четверть часа по улицам, они вышли, наконец, прямо к кафе. Войдя в него, Джорджи обратилась к официанту, с которым говорила раньше, и спросила, заходила ли к ним в кафе этим вечером Мариэль. Официант ответил, что она еще не появлялась, девушки проскользнули в глубь кафе и заняли

столик за перегородкой. Они заказали по стакану содовой и пирожки с фруктовой начинкой, излюбленное лакомство жителей Нового Орлеана.

— Интересно, придет она или нет, — сказала Бесс.

— Может быть, то, что мы наткнулись на Тайлера и Вестлейка, — поворотный пункт в нашем расследовании, — размечталась Нэнси. — Нам начнет сопутствовать удача, и Мариэль появится.

Девушки сидели, потягивая содовую, поедали пирожки и разговаривали о Брайене, о его отце, о картине «Грезы Даниэль».

В какой-то момент у Джорджи кончилось терпение, и она предложила выйти и поискать Мариэль где-нибудь на прилегающих улицах.

— Нет уж, подождем здесь. В этом квартале можно бродить месяц и ни разу ее не встретить, — возразила Нэнси.

— Я согласна с Нэнси, — сказала Бесс. — Кроме того, боюсь, что после всех этих прогулок по Новому Орлеану мне придется дома, в Ривер-Хайтсе, целую неделю лечить ноги — так я их натерла.

Девушки рассмеялись, и Нэнси в шутку прибавила, что ей как детективу понадобится отпуск после таких каникул в Новом Орлеане.

— Только не говори этого Брайену, — предупредила ее Джорджи. — Он себе такого не простит.

— Нэнси, Джорджи, глядите! — Бесс показывала на вход в кафе.

На пороге стояла та самая загадочная женщина. На ней были выцветшие голубые джинсы и розовый свитер. Ее голову и плечи покрывала косынка из легкой ткани нежно-розового цвета. Она держала большую сумку для покупок. Девушки наблюдали, что будет дальше. К ней подошел официант и проводил ее к столику. Женщина села, поставив сумку рядом на пол. При этом она выбрала за столиком такое место, на которое не падал свет. Лицо женщины оставалось, таким образом, в тени.

Нэнси отметила про себя, что, даже несмотря на то, что женщина сидела далеко от них, в другом конце кафе, и освещение там было приглушено, рубцы на лице ее были очень заметны. Но вот она отвернулась, изуродованная половина лица исчезла из поля зрения, и Нэнси снова была поражена красотой левой половины ее лица, которой не коснулось уродство. Женщине принесли чашечку кофе с пирожным, и она начала, не спеша, потягивать кофе. Не отрывая глаз, Нэнси всматривалась в незнакомку и внутренне спорила сама с собой. Но как ни пыталась Нэнси разубедить себя, ей это не удавалось. Сомнений не было; левая половина лица незнакомки была точно с портрета «Грезы Даниэль». И тот же взгляд.

— Ну, какие у вас соображения? — шепотом спросила Нэнси, обращаясь к Бесс и Джорджи.

— Вот бедняжка, — промолвила Бесс. — Мне так ее жалко.

— Ужасное уродство, — согласилась с ней Нэнси. — Но вглядитесь хорошенько в необезображенную половину ее лица. Вы же видели портрет. Что вы думаете по этому поводу? Может, я схожу с ума?

Бесс и Джорджи пристально

разглядывали женщину, стараясь, однако, чтобы она этого не заметила.

— Не знаю, не знаю, — сказала Джорджи. — Вообще-то наблюдается заметное сходство. Но даже если это и так, Нэнси, какая тут может быть связь?

— Единственный ответ, который мне приходит на ум: эта женщина родственница Даниэль. Или это просто совпадение, — предположила Бесс. — Но точно, она очень похожа на Даниэль.

— Мы должны с ней поговорить, — заявила Нэнси. — Пошли!

Три подружки пересекли зал, направляясь к женщине. Когда они приблизились к ней, она пила кофе и сначала их не заметила.

— Простите, — обратилась к незнакомке Нэнси. — Можно с вами поговорить? Одну минутку. Пожалуйста. Женщина подняла глаза.

— Опять вы?! — воскликнула она и, словно повинуясь инстинкту, поспешным движением прикрыла косынкой обезображенную половину лица. — С какой стати вы меня преследуете?

— Выслушайте меня, пожалуйста, — заговорила Нэнси. — Я хотела извиниться перед вами за то, что напугала вас вчера вечером. Я не нарочно.

— Что вам от меня надо? — спросила женщина, переводя взгляд с Нэнси на Джорджи и Бесс и опять на Нэнси.

— Мне надо с вами поговорить, — сказала Нэнси, усаживаясь за столик напротив женщины. — Я прошу уделить мне всего несколько минут вашего времени.

Бесс и Джорджи присели за соседний столик, потому что тот, за которым сидела женщина, был только на двоих. Но они слышали каждое слово.

— Меня зовут Нэнси Дру, а это — Бесс Марвин и Джорджи Фейн, мои подруги. Мы приехали в Новый Орлеан на праздник Марди Гра. Насколько я знаю, вас зовут Мариэль.

— А откуда вы это знаете? — с негодованием спросила женщина. Она в панике оглянулась вокруг, словно соображала, как бы ей побыстрее сбежать из кафе.

— Мы вас искали и наводили справки, и нам сообщили, как вас зовут, — со всей кротостью и тактичностью ответила Нэнси.

— Но зачем, зачем я вам понадобилась? Что вам нужно?

— Дело в том, что вы очень похожи на женщину, которую я видела на портрете. Вы когда-нибудь слышали о таком художнике, как Люсьен Болье?

Женщина не стала ей отвечать. Она медленно поднялась.

— Послушайте, лучше оставьте меня в покое, — тихо, но очень твердо произнесла она. — Я вас предупреждаю, — медленно отступая к двери, она выразительно погрозила Нэнси пальцем, — если вы не прекратите меня преследовать, вам — да, да — вам достанется!

Незнакомка повернулась и в одно мгновение, как ветер, выпорхнула из кафе.

И СНОВА НА ФЕРМЕ

— Я побегу за ней, — вызвалась Джорджи, едва женщина скрылась в вечерней мгле.

— Джорджи, ты в своем уме? — закричала Бесс. — Она же нам угрожала!

— Ну и ладно, — сказала Нэнси. — Пусть себе уходит. На самом деле я считаю, что она никакой угрозы для нас не представляет. Наоборот, она нас побаивается и в порядке самозащиты решила нас немножко припугнуть, чтобы мы от нее отстали.

— Глядите-ка! — воскликнула Бесс с непонятным волнением. — Она так быстро удирала, что забыла здесь свою сумку!