Тайна Кира Великого
Шрифт:
— Эллинская судьба отличается постоянством,— проговорил Кир, и в его голосе мне почудилась то ли досада то ли зависть.— Иудей Шет нажился бы как никто другой, если бы затеял торговать по свету эллинскими судьбами.
Бросок был, по правде говоря, не хорош, а просто великолепен: две шестерки и пятерка. Боги даже позаботились о том, чтобы царь царей не почувствовал у моего одра предела своей власти. Он мог взять кости и сделать свой бросок. Он имел возможность превысить мою удачу.
Однако царь дал знак, и слуга быстрым движением спрятал кости.
— Вижу, что ты мне еще можешь пригодиться,
О, с каким облегчением я вздохнул! Мои труды все же не пропали даром. Набонид остался жив, отделавшись не слишком тяжелыми ушибами.
— Больше не бросай кости, пока не прикажу тебе сам,— сказал мне Кир в тот день напоследок.
Я поклялся, что, если не получу такого приказания, больше никогда не возьму их в руки.
Выздоравливал я, глубоко сожалея о том, что не смог увидеть торжественное вступление Кира в Вавилон через Врата богини Иштар и ту грандиозную церемонию, когда он вместе со своей свитой и вавилонскими жрецами целый день поднимался на башню бога Мардука, дабы восстановить его культ, ранее отмененный Набонидом, и принять в свои руки царство из рук самого Мардука.
Говорили, что на церемонии присутствовало никак не менее одного миллиона человек.
Своего сына Кир поставил наместником в Вавилоне, конечно же худолицего Камбиса, обученного Аддунибом, вавилоняне приняли за своего.
Жителям всех вавилонских городов Кир пообещал мир и полную неприкосновенность. Всем народам, которые были некогда насильственно переселены в Вавилонское царство, Кир обещал даровать свободу.
Ни одного вавилонского чиновника — ни высших сановников Набонида и Валтасара, ни тем более самых безвластных разносчиков писем — Кир не заменил персом или на худой конец мидянином. Пировавшие с Валтасаром еще долго не могли прийти в себя, не веря, что никакой осады вовсе не было. Зачем они тогда запирались, три дня дышали смрадом и наедались до тошноты на три года вперед?
Вавилонская знать дерзко и во всеуслышание шутила, что никак не может взять в толк, кто же кого на самом деле пошел завоевывать и как оказалось, что, не двинувшись с места, Вавилонское царство оказалось втрое более обширным и могучим, чем раньше. Поговаривали даже, что сам Навуходоносор явился в Вавилон в обличии персидского царя, дабы отомстить нечестивому Набониду за поругание древних святынь.
Вещие надписи живо стерли со стен, а от иудейских слухов про разные чудеса и волшебные руки, пишущие на стенах ужасные прорицания, со смехом отмахивались.
Иудейский Торговый дом Эгиби вдруг оказался едва ли не могущественнее самого царского дома. И раньше-то все местные богачи, подрядчики и торговцы были повязаны денежными делами с домом Эгиби, но об этом старались много не говорить, горделиво считая, что попросту выгода заставляет иметь дело с разжившимися пленниками. Ведь в Вавилоне проживает множество рабов, чьи владения превышают владения многих знатных людей и на чьих полях трудятся сотни и даже тысячи других рабов. Так думали и об Эгиби: пусть богаче всех, зато почти рабы. Теперь все с удивлением обнаружили, что Вавилонское царство принадлежит персидскому царю
Что касается Набонида, спасенного от гнева богов, вавилонских жрецов и иудейских мятежников, то Кир отправил его в почетную ссылку в Карманию, где Haбонид несколько лет прожил в таком довольстве и благополучии, которое, полагаю, ему и не снилось в затерянном оазисе посреди Аравийской пустыни. Когда Набонид умер, ходили слухи, что на самом деле вавилонские жрецы отравили его, выждав приличный срок из уважения к Киру и опасения перед ним. Это подозрение могу подтвердить многозначительными словами Аддуниба, которые тот вскоре после смерти Набонида сказал мне с хитрой усмешкой: «Яд, спрятанный у дороги, уже пригодился».
Замечу, что однажды, оказавшись в Эктабане, а потом покинув город, я свернул на достопамятную дорогу и заглянул в тайник: «змеиные зубы» все еще оставались на месте.
Все же к словам Аддуниба стоило прислушаться, ведь многие его прозрения, которыми он делился со мной из тщеславия, сбылись.
Кир провел зиму в Вавилоне. Весной же, в пору цветения плодовых деревьев, отправился в Сузы и действительно объявил этот самый древний на свете город главной столицей своего царства, чем чувствительно — и в первый раз — огорчил вавилонян, которые за свою покладистость сразу понадеялись получить первое место под покровительством Кира, а оказались на третьем или, вернее, четвертом — после персов, эламитов и мидян.
Когда Кир увидел, что Камбис становится вавилонянином более, чем персом, и к тому же узнал, что тот требует от жрецов божественных почестей, как самому Мардуку, он отстранил своего сына от власти в Вавилоне и назначил на его место эламита Гобрия.
КАК УМЕР ЦАРЬ КИР
Весну царь проводил в цветущих Сузах, на лето перебирался в более прохладный Эктабан, а зимой предпочитал прогуливаться в чудесных висячих садах Вавилона, где в это время собирались торговцы, путешественники, прорицатели и мудрецы со всего света. Так и провел он почти десяток лет, будто небесное светило, в мерном движении по кругу, при благополучии и процветании, царивших в его державе, и при всеобщей любви и благоговении, которые питали к нему подданные. Никто той всеобщей любви не отрицает и поныне, спустя многие годы после смерти властителя, что случается крайне редко.
Захватив Вавилон, Кир мог бы немедля двинуть мощное войско на Запад и, полагаю, без особого труда покорить Фракию, Элладу и Эпир. Если бы он захотел, то присоединил бы новые земли к своему царству.
Кир мог бы двинуться на Египет. Стоило ему только захотеть, как Египет подчинился бы.
Пока Кир был жив, в персидской державе не случалось никаких мятежей. Десять лет он не желал ни с кем воевать. И никто не собирался затевать войну с ним самим.
На исходе десятого года спокойствия и благополучия царь Кир внезапно собрал большое войско и направился в голые и бесплодные пустыни, где в краткой и совершенно бесполезной войне со скифами-масагетами погубил и себя, и свое грозное войско.