Тайна короля
Шрифт:
— Я хочу остановить сейчас, — произнесла я, глядя на его счастливое оживленное лицо и следя за тем, чтобы по ошибке вновь не назвать его "Людо". — И чтоб эти праздники, закончившись, начались тотчас заново. А еще лучше не заканчивались вовсе.
Он рассмеялся и двинулся дальше.
— Скажите, чем вы занимались вчера?
— Вчера?
— Да. В обед я посылал за вами, но слуга не застал вас в покоях.
— Мы с леди Алекто гуляли.
— Где-то по замку?
— Нет, мы решили посмотреть розарий. Ее величество немало
— Хорошо, что вы не стали отходить далеко, — чуть кивнул Омод, — даже в группе из придворных это небезопасно. С учетом того, что произошло вчера в столице при участии огнепоклонников.
— Да, сир.
Лицо Омода стало серьезным.
— От этих людей всего можно ожидать. Как только закончатся праздники, я активно возьмусь за решение этой проблемы.
Мы уже дошли до конца галереи, и я услышала негромкий скрип. Подняв голову, я заметила впереди три лампы. Та, что была в центре, покачивалась, тогда как остальные свисали неподвижно на цепях.
— Поглядите, похоже, к нам пожаловал лорд Хокон, — фыркнув, заметил Омод.
— Тот самый, что влюбился в банщицу, а потом выбросил ее из окна?
— Да.
— Но с чего вы взяли?
— Видите, светильник в центре качается? Говорят, это происходит, когда его дух заглядывает в замок.
— Быть может, в замок заглянул не его дух, а ветер?
— Тогда бы качались и остальные два, — пожал плечами король, и я с неприятным чувством вынуждена была признать его правоту.
Проходя под светильниками, я постаралась обогнуть центральный.
— Простите, кажется, я напугал вас, — заметил Омод, улыбнувшись. — Идемте, это просто сказка.
— Что вы, сир, я уже позабыла о ней. — Мы чуть кивнули проходящим мимо придворным, которые приветствовали нас поклонами. — Ваш День рождения приближается. Скажите, чтобы вы хотели получить в этот день?
Омод задумался.
— Отец обычно дарит что-то, связанное с управлением государством. К примеру, это он подарил карту наших земель. На ее создание ушел не один ярд телячьей кожи, а разметка нанесена жидким золотом. Над ней почти год трудились прославленные миниатюристы.
— Да, она весьма запоминающаяся, сир, — заметила я, слегка задержавшись мыслью на слове "отец".
— А матушка обычно дарит то, что сотворила своими руками. К примеру, генеалогическое древо, которое висит у меня на стене, вышито ею. Или вот еще вышивка на этом пурпуэне. — Он развел руки, демонстрируя искусное шитье. — А что она приготовила в этом году, вы и сами знаете.
— А вы должны забыть на ближайшие дни, чтобы выглядеть в момент "вручения" подарка удивленным.
— О, я буду очень удивлен. И вся моя свита удивится вместе со мной. В этот день на свете не будет более удивленного замка, чем наш.
Я рассмеялась, и он присоединил свой смех ко мне.
— Так у вас с отцом доверительные отношения? — осторожно поинтересовалась я, разглядывая каменные узоры в проемах арок.
— Он достойный человек, и я не мог бы желать лучшего.
— А если бы вы вдруг узнали о нем что-то?
— Что, к примеру? — На лбу Омода пролегла вертикальная черточка.
— Ну, к примеру, что он вам не так близок, как вы думали?
— О чем вы, миледи?
— Я имела в виду, что ваш отец — иноземец. И, быть может, это в какой-то степени… разделяет вас.
Лицо Омода разгладилось.
— Ах, это. Нет, миледи, происхождение его высочества ничуть не служит преградой меж нами. Напротив, я считаю, что это расширяет мое видение в управлении.
Я подхватила немного снега из арки и принялась лепить из него.
— Что вы делаете? — с любопытством спросил Омод.
— Ваш портрет, сир.
— Мой портрет? — приподнял брови он. — Вы представляете меня таким же бледным, холодным и с носом-картошкой?
— Напротив. — Я повернула к нему свое творение. — Я представляю вас таким же блистательным, твердым в решениях и обладающим светлым умом.
— Тогда не хватает еще короны, — заметил Омод, снимая с руки шнурок-браслет и осторожно устанавливая на голову снежному двойнику. — Теперь точная копия. Жаль, проживет он недолго.
От этих слов мои пальцы непроизвольно сжались, и снег раскрошился.
— Не говорите так, — быстро произнесла я, схватив его за запястье.
Омод удивленно на меня посмотрел.
— Я просто сказал первую глупость, которая пришла мне в голову, миледи.
— Вы проживете еще очень-очень долго, — торопливо продолжила я, глядя в бледное лицо со впалыми щеками в обрамлении вороха черных скрученных на морозе прядей. — И увидите своих сыновей, внуков и даже правнуков. Я знала одного рыцаря по имени Альбрехт. Это возможно — у него были правнуки.
Омод рассмеялся.
— Для начала мне бы увидеть свою невесту. — Перестав смеяться, он бережно обхватил мои руки и мягко произнес: — Не волнуйтесь, леди Лорелея. У вас доброе сердце, и я вижу, что вы искренне обо мне печетесь. Но теперь все пойдет еще лучше, чем прежде. Особенно в свете тех уроков, которые вы мне даете.
Я быстро кивнула.
— Кстати, о том рыцаре, что вы упомянули…
Я непонимающе взглянула на него, уже позабыв, что именно сказала в тот почти беспамятный миг, когда испугалась, что Омод переймет судьбу Людо.
— Альбрехт, — подсказал Омод, видя непонимание на моем лице. — Старец, о котором вы говорили, жив и проживает в домике в переднем дворе.
— Вы, должно быть, шутите, — ахнула я.
— Ты, должно быть, шутишь, — мрачно заметила Алекто.
— Нет, — Каутин в волнении прошелся по комнате, — говорят, эти огнепоклонники когда-то едва не принесли в жертву Праматерь. Неудивительно, что мать велела запереть тебя.
— Она не запирала меня.
— Вообще-то она велела мне сторожить тебя.