Тайна короля

Медная Варя

— Она лишь сказала все, что обычно говорит, когда я разочаровываю ее. Хочешь перескажу? Я знаю это наизусть.

— Я думал, в последнее время ваши отношения изменились.

— Я тоже так думала, — с горечью заметила Алекто, опускаясь на кровать.

— Тогда зачем ты посетила того огнепоклонника?

— Сколько раз повторять, что я не знала, кто он, — простонала Алекто. — И я не считаю, что на него нужно сваливать вину за деяния его предков, рассыпавшихся в прах много веков назад. Вообще-то Сверр помог

мне в ночь Солнцеворота…

— Что? — удивился Каутин.

— Да, он спас меня от… от тех, кто хотел причинить мне зло.

— Ты не говорила.

— А кто вообще хотел меня слушать?

— Я всегда тебя слушал.

— Но теперь ты на стороне матери.

Каутин вздохнул.

— Послушай, мы с матерью тебе не враги. Просто пообещай, что до конца нашего пребывания в замке ты больше не устроишь неприятностей.

— Боишься, что леди Готелинда, слегка передумавшая насчет своего решения не общаться с тобой, снова передумает, если на репутации нашей семьи появится крохотное пятнышко с моим именем?

— Я боюсь, что ты пострадаешь, пытаясь доказать что-то матери и остальным, и ввязываясь в дела, которые могут обернуться очень серьезно.

— Что может быть серьезней, чем твоя помолвка?

— Ты ко мне несправедлива.

— А ко мне кто-нибудь сейчас справедлив?

Покачав головой, Каутин вышел из комнаты.

* * *

Следующие несколько дней прошли так, как я и не мечтала. Мы с Омодом посетили Альбрехта: старый рыцарь узнал меня, и мы немного поговорили, не касаясь дел давно минувших дней. Не знаю, помнил ли он о них, а я их не касалась.

Его голова совсем побелела, но фигура осталась такой же не согбенной, и от него по-прежнему исходила воля, постоянно толкавшая чем-то заниматься. Во время разговора он вытачивал ножку для стула.

— Так у вас теперь дочь, миледи? — Альбрехт провел рукой по неотшкуренной ножке, смахивая деревянную пыль.

— И сын, и еще один сын, Альбрехт. А у вас, как погляжу, еще несколько правнуков.

— Да, — он с улыбкой отложил инструмент. — Чем вы занимались все эти годы?

— Восстанавливала родовой замок.

Альбрехт помолчал.

— Дело благое, миледи. Вы так резко исчезли. Хотите домашнего компота? Он у нас с вишней и смородиной.

— Благодарю, Альбрехт, но нам с его величеством пора идти. Берегите себя.

— И вы, миледи. Спасибо, что навестили старика.

После мы приступили к уроку с Омодом. Каждый день я занималась с ним и радовалась, видя его радость от успехов. Все это время в замке продолжались развлечения, которые привносили приятные впечатления в остаток дня.

Наконец, дня через четыре я предложила то, что, как я знала, вызовет его сопротивление. Но это было необходимо.

— Вы уже вполне освоились с вызовом Дикки, сир, — произнесла я, пока Омод, зачесывая волосы назад руками, перевязывал их шнурком. — Теперь нужно позвать Орхо…

— Нет, — он дернул рукой, и запястье с браслетом зацепилось за волосы.

Приблизившись, я аккуратно отцепила его.

— Да, сир, — негромко повторила я, заправляя обратно выбившуюся прядь. — Знаю, как он вам не по нраву, но так уж сложилось, что вам нужно научиться с ним сосуществовать.

Омод помолчал, потом поднял глаза.

— Хорошо. Раз вы будете рядом, я сделаю это.

Чуть кивнув, я отошла, и он прикрыл глаза. Какое-то время ничего не происходило, а потом его тело начало сотрясаться, из носа показалась струйка крови, и голова запрокинулась. Испугавшись, я бросилась было вперед, но тут он, хрустнув поясницей и застонав, выгнулся назад, и я резко остановилась: на кровати лежал третий брат.

Орхо медленно раскрыл глаза, уставившись на меня и не меняя положения. Я чуть отступила и двинулась вокруг кровати, не сводя с него глаз. Он тоже не отрывал от меня своих, следя за каждым движением. Ноздри чуть подрагивали.

— Орхо?

Губа приподнялась, но он ничего не ответил.

— Я помогаю твоему брату. Ты, должно быть, знаешь это.

Он промолчал, и я двинулась в обратную сторону.

— И сейчас я хочу поговорить с тобой об этом.

Он подобрал ноги, переместившись на корточки и опираясь пальцами о кровать перед собой.

— Вы втроем, и с этим ничего не поделать. Вам нужно научиться… договариваться. Знаю, ты причинил Омоду немало неприятностей…

Орхо тихо зарычал.

— Знаю, что не хотел. Надеюсь, не хотел, — докончила я, останавливаясь перед кроватью в двух шагах от него и стараясь ничем не выдать дрожи, струившейся сейчас по спине.

— Совсем скоро Омод вернется. И я хотела бы заключить с тобой договор. Что скажешь?

Орхо смотрел на меня, склонив голову к плечу.

— Так вот, как насчет того, чтобы твоих было два часа в день: один на рассвете и один ночью, перед сном?

Я замолчала и усилием не отшатнулась, когда он подался на руках вперед, вытянувшись так, что наши лица оказались почти вровень.

— Ты согласен?

Он медленно повернул голову из стороны в сторону.

— Тогда чего ты хочешь?

Губы раздвинулись, и до меня донеслось внятное:

— Лека.

— Лека? Что это значит?

Он выпрямился во весь рост на кровати, глядя на меня сверху вниз, и повторил, уже громче:

— Лека.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но раз ты отверг мои условия, придется тебе не показываться до тех пор, пока Омод сам не решит тебя выпустить, — произнесла я, отступив.

Раздалось рычание, а в следующий миг он прыгнул на меня.

— Омод, — только и успела выкрикнуть я.