Тайна короля
Шрифт:
–Хорошо, я подумаю об этом.
–Подумайте, монсеньор! Простите за мою откровенность, но перед Богом я должен был это сделать. За Людовиком ХII должен последовать Франциск I!
Не дожидаясь, пока Гриньо с Ангулемом выйдут на галерею, Луиза поспешила свернуть в ближайший коридор.
За несколько дней до Рождества король окончательно слёг. Последние недели декабря 1514 года были поистине ужасны. Дни и ночи над Иль-де-Франс бушевали снежные бури, вырывавшие с корнем деревья, срывавшие крыши с домов, валившие колокольни. Стаи голодных
В Сочельник, дрожа от сквозняка в нетопленной часовни, Луиза вместе с другими фрейлинами повторяла слова молитвы:
–Боже, помилуй короля… Спаси жизнь короля… Сохрани нам нашего доброго господина…
Изредка до девушки доносился шёпот придворных:
–Наш добрый король умирает от того, что слишком жарко обнимал королеву…
–Он слишком увлёкся… Хотел показать себя перед женой сильным мужчиной. А ему это оказалось не под силу…
–Вспомните, какую он вёл безумную жизнь в последнее время… И это в его возрасте! Королева заставляла его обедать в полдень, а не утром, ужинать в одиннадцать и ложиться спать почти в полночь. Хотя он привык засыпать в шесть часов. Это она загнала его в могилу…
Во время рождественской мессы из глаз Марии Тюдор лились слёзы. Вернувшись в свои покои, она, как будто, успокоилась, переоделась и села за стол. Тем не менее, англичанка попробовала лишь святочную кашу, не прикоснувшись к остальным кушаньям. После чего устроилась возле камина с ярко пылавшим огнём. Наннета Дакр накинула на её плечи подбитую соболем накидку, чтобы не мёрзла спина, а Мэри Болейн подала собачку. Что же касается сестёр Грей, то старшая из-за недомогания осталась в комнате фрейлин, а младшая ухаживала за ней. Больше, кроме Луизы, в комнате никого не было, так как с началом болезни короля придворные предпочитали толпиться в отеле Ангулема.
–Мне кажется, что это самое печальное Рождество в моей жизни, – глядя на огонь, пожаловалась Мария Тюдор.
–В моём замке Хогли в Сочельник было веселее, – помолчав, продолжала она. – Обязательно приходили ряженые и пели святочные гимны, дарили подарки в холле, а если какая-нибудь девушка оказывалась под омелой, то мужчины целовали её, согласно обычаю… Затем приносили святочное полено и укладывали в камин, а я, как хозяйка, поливала его элем и поджигала. После же полуночной мессы все, включая слуг, усаживались за стол.
–А как у Вас дома справляют Рождество, мадемуазель де Монбар? – неожиданно обратилась королева к Луизе.
–Обычно я встречала Рождество в замке моего деда, графа де Сольё, мадам. Весь день до полуночи там играли рождественские гобои. А на закате все, в том числе слуги и местные крестьяне отправлялись в церковь зажечь факелы от алтарной лампады, чтобы по возвращению домой зажечь от этого священного пламени святочное полено. Потом дед и бабушка раздавали подарки…
–Кстати, у меня тоже приготовлены для вас подарки, – вспомнила
– Наннета, открой мой сундук.
Подруге Луизы достался отрез ткани на юбку, Мэри Болейн – ночная сорочка, а дочь барона де Монбара неожиданно получила роман «Ланселот».
При этом англичанка сказала:
–Я поговорила с королём и он разрешил Вашему кузену вернуться.
Когда же девушка горячо поблагодарила королеву, та, скользнув взглядом по книге, вдруг добавила:
–А мне Ланселот больше не нужен…
По её тону Луиза так и не поняла, кого она имела в виду: книгу или Суффолка.
Вскоре со своей обычной свитой поздравить королеву явился Ангулем. Сбросив накидку на руки Наннете, англичанка нежно упрекнула его:
–Где Вы были, Франсуа? Мы совсем заждались Вас!
Запустив глаза в её смелое декольте, тот ухмыльнулся:
–Я был у короля, мадам, он хотел поговорить со мной.
По лицу Марии Тюдор словно пробежала тень:
–Как он?
–Всё в руках Божьих. Однако, боюсь, что нет никакой надежды, мадам.
Между тем Гриньо раздавал фрейлинам подарки: духи, ленточки и прочие безделушки. Луиза принимала поздравления Флеранжа, когда к ней подошла сияющая Мэри Болейн:
–Смотрите, что подарил мне сеньор де Буази!
Юная англичанка разжала ладошку и Луиза увидела серебряную брошку в виде креста с круглым гранатом в центре. Затем Мэри попыталась приколоть брошь к своему корсажу. Но тут к ней приблизился Гриньо и предложил свои услуги.
Наблюдая за ними, Луиза сказала Флеранжу:
–Мне кажется, что сеньор де Буази ухаживает за дочерью посла.
–Кто? Гриньо? – её собеседник усмехнулся. – Он слишком благоразумен и осторожен, чтобы скомпрометировать себя связью с неопытной девушкой.
–Что же ему тогда понадобилось от мадемуазель Болейн?
–Возможно, он делает это по просьбе Франсуа, чтобы разузнать через её отца о планах англичан. Вы ведь слышали, что они недавно сорвали экспедицию герцога Олбани?
–Сомневаюсь, чтобы господин Болейн посвящал дочь в свои планы.
–Кто знает, – Флеранж пожал плечами. – Сразу видно, что малютка обожает подарки и могла бы за них кое-что сделать…
В это время Мария Тюдор пожаловалась Франциску:
–Здесь очень холодно.
–Я привёл музыкантов. Давайте устроим танцы, чтобы согреться, – предложил герцог.
–Но ведь король болен.
–А мы закроем все двери!
Из прихожей явились музыканты. Чтобы было веселее, позвали также пажей и камеристок. Во время танца Франциск всё теснее прижимал к себе королеву. Рука же англичанки дрожала в его ладони, а её глаза был полузакрыты. Монморанси нашёптывал что-то на ухо краснеющей Наннете, а Гриньо кружил не помнящую себя от счастья дочь Болейна. Только Луиза и Флеранж не танцевали.
Внезапно раздался громкий стук в дверь.
–Кто это может быть? – вынужденная остановиться посреди танца, королева недовольно нахмурилась.