Тайна короля

Арк Ева

–Вы похожи на мою покойную матушку, Марию Клевскую. Она была очень красива и любила носить золотистые платья и прозрачные чепцы, чтобы были видны её роскошные волосы…

Уже выйдя из покоев короля, Изабель сказала:

–Мы с мужем знали, кто Ваш настоящий отец, племянница. Но это была тайна короля, поэтому мы не могли её Вам открыть. Даже моим сыновьям ничего не известно. И, как мне кажется, будет лучше, если это останется тайной и впредь.

–Я тоже так считаю, тётушка.

Тогда баронесса, обняв девушку, спросила:

–О

чём Вы сейчас думаете, племянница?

Немного помедлив, Луиза тихо ответила:

–Мне кажется странным, тётушка, наконец, обретя родного отца, чувствовать, что теряешь его вновь.

Первого января, в день, который был так холоден, что Сена покрылась льдом, а на улицах находили трупы замёрзших людей, ровно в десять часов вечера Людовик ХII скончался. После похорон короля Марию Тюдор отвезли во дворец Клюни на улице Матюрень-Сен-Жак. Там под присмотром двух дам – баронессы де Оре и герцогини Неверской она должна была по обычаю провести сорок дней траура. Кроме них вдовствующей королеве не разрешили больше взять с собой ни одного человека из свиты. Помощником же Гриньо, охранявшего англичанку, стал брат Луизы.

Распоряжались всем графиня Ангулемская и её сын. Хотя молодые друзья Франциска уже провозгласили его королём, официально он мог стать им только через шесть недель. Да и то, если за это время вдовствующая королева не объявит, что она беременна. Однако Ангулем, переехавший из своего отеля в Лувр, уже чувствовал себя властелином Франции, завладев государственной печатью и принимая иностранных послов. Об этом Луизе сообщил Флеранж перед тем, как она перебралась из Турнеля в дом Льва. К тому времени во дворце уже не осталось почти никого из свиты англичанки, а сама девушка не могла вернуться домой из-за непогоды. Буря, наконец, прекратилась, но все дороги были занесены.

–Первого января для Франсуа – особенный день, – оживлённо продолжал приятель принца. – В этот день он потерял отца и стал графом Ангулемским, а теперь – королём!

–Но ведь вдовствующая королева ещё может объявить о своей беременности, – возразила Луиза.

–Ну, это вряд ли! – отмахнулся её собеседник. – Если она не забеременела до сих пор, то теперь и подавно! Ведь к ней никого не допускают!

–К тому же, Суффолк уехал вместе с Бонниве в Кале, – добавил он многозначительным тоном.

–А монсеньор де Ангулем разве не навещает королеву?

–Нет, Франсуа сейчас не до англичанки. Во-первых, он занят подготовкой к новой итальянской кампании против Милана и Неаполя, а, во-вторых, графиня Ангулемская постаралась окружить его самыми красивыми женщинами Франции.

–Но ведь жена герцога в положении.

–Тем лучше для мадам Клод. Теперь Франсуа не разведётся с ней. Хотя англичанка, вероятно, на это надеялась.

–А что ждёт вдовствующую королеву после истечения срока траура?

–Скорее всего, её снова выдадут замуж. Уже сейчас ею интересуются все неженатые монархи Европы, за что

сестру Генриха VIII называют новой Пенелопой. Однако Франсуа склоняется к кандидатуре своего кузена, герцога Лотарингии.

–А Вы что собираетесь делать, мадемуазель де Монбар? – после паузы поинтересовался Флеранж.

–Вероятно, уеду домой.

–Надеюсь, что мы с Вами ещё увидимся. Кстати, Вы не забыли о своём обещании?

–О каком обещании?

–Вы дали мне слово, что я будете моей Дамой.

Луиза пожала плечами:

–Но к чему Вам это, сударь? Ведь Вы уже выполнили своё поручение.

–Какое поручение? – приятель Ангулема покраснел.

–Разве Вы ухаживали за мной не для того, чтобы быть в курсе всех дел королевы?

Флеранж опустил голову:

–Да, это правда. Вначале я действовал по поручению Франсуа. Но потом понял, что Вы – не такая, как другие фрейлины…

–Поверьте, – уже глядя в глаза девушки, искренне произнёс он, – это только плотская любовь быстротечна, а духовная – вечна. Как моя – к Вам.

–Надеюсь, Вы говорите правду.

–Клянусь Вам!

Недолгая жизнь при дворе кое-чему научила Луизу. Хотя она не до конца поверила приятелю Ангулема, однако, на всякий случай, не хотела ссориться с ним.

В доме Льва девушка занималась разнообразными делами: чтением, музыкой, вышиванием с Агнес. При этом она старалась думать о своём покойном отце, а не о сыне Луизы Савойской, так как самой себе боялась признаться, что влюбилась в Франциска. Но иногда, забываясь, дочь короля повторяла про себя стих Данте: «И чувствую в моём мученье сладость. Предпочитая только смерти сладость».

Где-то в середине января её неожиданно навестил Томас Болейн.

–После недавнего визита Ангулема в Клюни королеве разрешили увеличить штат на одну фрейлину и пажа не старше десяти лет, – сообщил посол. – А так как все уже разъехались, то выбор пал на мою Мэри. Кроме того, я вспомнил о Вашем маленьком кузене.

Луиза бросила взгляд на Жиля, который жил вместе с ней в доме Льва:

–Вам нужно поговорить с его тёткой, баронессой де Оре.

–У баронессы нет возражений, если только её племянник согласится.

–Вы должны уговорить его, – тут же добавил англичанин. – Ведь королеве в Клюни так одиноко!

–Говорят, что герцог Суффолк сейчас в Кале…, – помолчав, заметила девушка.

–Да, наш король собирается поставить его во главе посольства, которое приедет за Мэри Тюдор после истечения срока траура. Хотя тот, невзирая на его приказ, покинул королеву.

–Впрочем, Брэндон всегда выходил сухим из воды, – неодобрительно добавил Болейн. – Ещё при Генрихе VII он впал в немилость из-за того, что тайно женился на фрейлине Анне Браун, но потом вымолил себе прощение. Их брак объявили недействительным и всё же ходили слухи, что Брэндон навещал брошенную жену и детей, пока не сочетался браком с очень богатой вдовой леди Мортимер.