Тайна кота из пантомимы
Шрифт:
Резким движением Пиппин поднял голову.
– Прогулки? Это когда он выслеживал какого-то рыжего иностранца? Не хочешь же ты сказать, что иностранцем был ты?!
– Нет, просто я подумал, – улыбнулся Фатти, – что мистер Гун тоже мог кого-то встретить с поездом в три тридцать. А вообще-то вам бы давно надо было заметить, что он слишком уж подозрительно относится к рыжеволосым. Разве я не прав, Пиппин?
После этих слов Фатти покинул гостиную мистера Гуна и, насвистывая, пошел к велосипеду, продолжая, однако, размышлять кое над чем. Дело в том, что ему в голову
Фатти не ошибся. И в ту минуту, когда Гун выходил из здания, юный сыщик бочком проскользнул в ближайшую телефонную будку. Полицейский увидел, что ему кто-то машет из будки, и остановился. В следующую секунду он узнал Фатти и со страхом воззрился на его радостную физиономию, раздутую столь же устрашающим образом, как и при их предыдущем свидании.
Фатти продолжал кивать и дружелюбно улыбаться. Гун повернулся и прошел мимо, сильно, впрочем, озадаченный. Какой же подонок! Лицо у него, однако, еще толще, чем полчаса назад. Сам надуть себе щеки, как надувают воздушный шар, он не мог. Он же улыбался! Должно быть, у него какая-то болезнь. Не заразная ли?
Фатти тем временем взлетел в седло и кратчайшим путем примчался на автостоянку позади театра. Велосипед он прислонил к стене гаража и наклонился над ним, будто что-то ища или рассматривая. Минуты через две на стоянку неторопливо вплыл Гун и, спешившись, повел велосипед к гаражу, собираясь, видимо, поставить его внутрь. По дороге краем глаза он заметил какого-то мальчишку, но не обратил на него внимания, пока тот не повернулся и не явил ему еще более грандиозное зрелище, чем прежде: свое лицо – уже не просто опухшее, но достигшее фантастических размеров. Гун оторопел, шагнув вперед, он всмотрелся в мальчика.
– У тебя что, зубы болят? А еще обижаешься на «жирную физиономию»!
Полицейский исчез в дверях театра, а Фатти поехал на ферму. Минут десять он прождал, сидя на велосипеде за углом какого-то строения, а когда увидел Гуна, подпустил его поближе и неожиданно выехал из-за угла. Мистер Гун смог еще раз насладиться дивным видом смеющейся полной луны, в которую превратилось лицо хохочущего Фатти.
– Пошел прочь! – взревел Гун. – Ты меня преследуешь! И эта твоя жирная физиономия! Видеть не могу! Пойди, покажись зубному врачу! Гах! Думаешь, это очень остроумно – таскаться за мной с такой кошмарной мордой?!
– Но, мистер Гун, по-моему, это вы меня преследуете, – запротестовал Фатти. – Я иду к телефонной будке, и вы туда же. Еду на стоянку – и вы за мной. Заворачиваю на минутку на ферму, а вы уже тут как тут. Зачем вы преследуете меня, мистер Гун? Вы думаете, это я ограбил сейф в театре?
Ничего не понимая, мистер Гун со злобой рассматривал Фатти. Нет, подделать такую рожу нельзя. Но как это может быть, чтобы человеческое лицо внезапно, ни с того ни с сего приобрело такие размеры? Ей-Богу, оно увеличилось вдвое, не меньше!
Он отказался от мысли заехать на ферму, пока тут шныряет этот маленький стервец со своей луноподобной физиономией. Признав поражение, мистер Гун отправился назад в город.
– Гаденыш! – с ненавистью цедил он себе под нос. – Настоящий гаденыш! С ним и говорить-то не надо! Ладно, он пока не знает, как я здорово разобрался с делом о краже! Вот будет удар для него, когда станет известно, что все раскрыто, виновники взяты под стражу, а инспектор выразил мне свою благодарность. Разрази его гром вместе с его жирной физиономией!
Фатти поглядел на часы. Время близилось к двенадцати, и пора было возвращаться к ребятам. Удалось ли им раздобыть хоть что-то ценное? Это его теперь заботило в первую очередь.
В назначенное время он подъехал к дому Пипа. Все четверо были на месте и ждали его появления. Бетси замахала рукой из окна.
– Давай быстрей, Фатти! У нас уйма новостей. Мы думали, ты уже никогда не вернешься!
НА СПЕКТАКЛЕ И ПОСЛЕ НЕГО
Ребята сидели в большой комнате у Пипа; на столике перед ними стояла ваза с шоколадными конфетами. Конфеты притащил Ларри.
– Впечатление такое, что каждому есть в чем отчитаться. – Фатти с гордостью оглядел своих сподвижников. – Сначала пусть рассказывают девочки. Что у вас, Дейзи и Бетси?
По очереди, дополняя и уточняя друг друга, девочки изложили историю своего визита к миссис Томас.
– Такая удача нам выпала – познакомились с самой Зоэ! – восклицала Дейзи. – Она очень хорошая, она просто чудесная! И безусловно, Фатти, она не способна на преступление.
– Да, но разве это не ужас – с платком и буквой «З» на нем?! – почти простонала Бетси. – И знаешь, Фатти, еще одна жуткая вещь – Зоэ курит те самые сигареты, окурки от которых мы разбросали по веранде...
– Ну, тут дело несложное, – сказал Фатти. – Гун выяснит, что эти сигареты курит куча народу, чуть ли не все, и успокоится. А вот с платком хуже. И какого дьявола мы решили вышить на нем именно букву «З»! Я бы...
– А ты не думаешь, – перебила мальчика Дейзи, – что нам надо открыть Гуну правду насчет того, что это мы положили платок на веранду? Ведь он может обвинить Зоэ в краже с помощью этого нашего несчастного «ключа»!
– Платок ровным счетом ни о чем не свидетельствует, – проговорил Фатти, поразмыслив минуту-другую. – Предположим, он действительно принадлежал ей, но уронить-то она могла его за неделю до той пятницы! Не вижу, каким способом Гун сумеет доказать виновность Зоэ с помощью носового платка.
– Фатти прав на сто процентов, – заявил Ларри. – Мы во всем признаемся, когда дело будет закончено. Какой смысл открывать Гуну наши карты и лишаться возможности расследовать кражу?
– Я не возражаю, – вздохнула Дейзи. – Только никак не могу избавиться от чувства вины...
– Девочки отлично поработали, – подвел Фатти итог дискуссии о платке. – Добыли массу неоценимых сведений. А вы, Ларри и Пип?
Ларри и Пип рассказали, как встретились с директором театра и как он раскрыл им всю историю с ограблением до мельчайших подробностей. Фатти слушал, затаив дыхание.