Тайна кота из пантомимы
Шрифт:
– Ну, братцы, это невероятно! Операция проведена просто великолепно! – вскричал он, когда мальчики умолкли. – Больше нет никаких сомнений в том, что именно Бойзи принес директору чай со снотворным. И этим самым полностью себя выдал – неважно, украл он деньги сам или кому-то помог их украсть. Он, наверное, просто не понимал, что в остатках чая без труда обнаружат лекарство. Он же балда, безголовый, вот об этом и не подумал. Или забыл.
– Да, а я забыла сказать тебе одну вещь, Фатти, – спохватилась Дейзи. – Мы условились с Зоэ, что сегодня
– Блеск! – Фатти был восхищен. – Вы все поработали потрясающе! Здорово я вас натренировал...
За последнюю фразу он получил основательную взбучку. Но когда мир был восстановлен, Ларри спросил, чем ему самому удалось разжиться за минувшее утро. Фатти передал ребятам свою беседу с Пиппином.
– Надо же, у каждого актера в театре – у каждого! – есть зуб против директора, – говорил он с удивлением. – Директор этот, видно, просто зверь. Он ведет себя с людьми так, что его нельзя не ненавидеть. Одним словом, мотив преступления налицо.
Бетси немедленно спросила, что такое мотив.
– Убедительная причина дня того, чтобы что-то совершить, – объяснил Фатти. – Поняла? У всех членов труппы были убедительные причины сделать директору какую-нибудь гадость – другими словами, были мотивы для мести за его скотство.
– Знаете, это на редкость любопытная тайна! – с воодушевлением заговорил Ларри. – Семь человек с равным успехом могли пойти на преступление. У всех у них есть поводы сильно не любить директора, у всех, кроме Бойзи и, может быть, Зоэ, железные алиби. И мы даже не знаем, на ком остановиться. Но как раз Зоэ, по-моему, совсем не тот человек, чтобы кого-нибудь ограбить, даже такую злобную свинью, как их директор. Судя по рассказу девочек, она слишком хорошая и честная.
– Я с тобой согласен, Ларри, – медленно кивнул головой Фатти. – Тайна необычная. Из разряда «Кто это мог сделать».
– Что значит из разряда «Кто это мог сделать»? – мгновенно вскинулась Бетси. – Не понимаю.
– Господи! – Пип поднял глаза к потолку. – Бетси у нас совсем как дитя малое. – «Кто это мог сделать» – так называют тайну, которая связана с криминалом. Чтобы ее раскрыть, надо доискаться, кто преступник, то есть кто это сделал. Усекла?
– Каков будет наш следующий шаг? – с подчеркнуто важным видом обратился Фатти к аудитории.
– Ясно, каков, – отозвался Ларри. – Всей компанией идем в театр, внимательно изучаем актеров во время представления, потом берем у них автографы. К Бойзи приглядываемся еще больше, чем к остальным.
– А завтра снова займемся проверкой алиби, – закончил Фатти. – Ларри и Дейзи выяснят у Мэри Эдамс все, что можно, насчет Люси Уайт; мы с Пипом, если сумеем, проверим алиби Питера Уэттинга и Уильяма Орра. Еще надо придумать ход к Джону Джеймсу, который якобы весь вечер сидел в кино.
– А Элик Грант? Тот, что давал концерт в Шипридже? – вспомнила Дейзи.
– Да ну, его-то проверять уж совсем глупо, – проворчал Пип. – Его столько народу видело и слышало. Но в любом случае проверить Гранта – пара пустяков.
Зазвонили к обеду.
– О! – сказал Пип. – Слышите? Мне надо пойти умыться. Во сколько мы встретимся? И где? Прямо у театра?
– У театра, – ответил Фатти. – Без четверти три. Спектакль начинается ровно в три. Салют!
Оказалось, что все они здорово проголодались. Работая детективом, видимо, нагуливаешь аппетит.
После еды Фатти неплохо потрудился – аккуратно записал все сведения по делу, полученные из разных источников. Даже прочитать эти странички – и то было интересно! Фатти прочел и крепко задумался. Столько подозреваемых, столько мотивов, столько алиби... Как, черт побери, сумеют они распутать этот клубок?
Без четверти три все Тайноискатели собрались у театра. В кассе сидел какой-то замурзанный мальчонка, он и продал им билеты. Они вошли в зал и уселись. Места были взяты поближе к сцене, чтобы хорошенько разглядеть актеров.
Сидели они – лучше и не придумаешь! Во втором ряду, в самой середине. Где-то негромко звучал рояль. Оркестра, понятное дело, не было – для такого короткого представления он и не полагался. Занавес над сценой слегка шевелился от сквозняка, когда открывали дверь. Дети не сводили с него глаз, вернее, с роскошного заката, на нем изображенного.
Представление началось минута в минуту. Ровно в три занавес пошел вверх. Публика застыла в ожидании.
Играли две небольшие пьески и скетч-пантомиму о Дике Уиттингтоне. В пьесках Бойзи не участвовал; он появился потом. Дети в зале закричали от восторга, глядя, как он идет, мягко переступая, на четырех лапах, в большой мохнатой шкуре, которую кое-кому из юных сыщиков уже довелось видеть в окне на веранде три дня назад.
Он был невероятно забавен. Махал детям лапой – точно так же, как в пятницу вечером. Прыгал, скакал, прижимался к ногам Зоэ Маркхэм (Зоэ играла Дика Уиттингтона и была очень хороша в этой роли). Словом, имел колоссальный успех.
– Зоэ играет на пять с плюсом, – говорил Ларри, не отрывая глаз от сцены.
– Да, но почему, когда главный герой – мальчик, роли его всегда исполняют девушки? – недоумевала Дейзи, пока меняли декорации. – Помните, в «Аладдине» роль Аладдина играла девушка, и принца в «Золушке» тоже?..
– Ш-ш, – сказала Бетси. – Занавес поднимается. Как здорово, он опять здесь. Ой, смотря – у него шкура порвалась. У самого хвоста, видишь?
Так оно в действительности и было. Кот, по-видимому, это тоже знал и все время трогал дырку передней лапой.
– Мя-я-я-у, – говорил он, – мя-я-у. – Совсем как настоящая кошка, страдающая оттого, что ей поранили спинку.
– Хорошо бы он не разорвал шкуру до конца, – тревожилась Бетси. – А то их кошмарный директор устроит ему тот еще скандал. Ой, ну разве он не прелесть? Смотри, притворяется, что ловит мышку. Мышка настоящая?