Тайна лорда Кавендиша
Шрифт:
– Нет, я не буду завтракать, а сразу же отправлюсь на прогулку.
– Если милорд позволит мне заметить, – склонил голову мистер Сэммит, – ближе к полудню тучи разойдутся, и погода будет благоволить к более приятной прогулке.
Лорд Кавендиш бросил злой взгляд на мистера Сэммита. Как ему объяснить, что он и сам не хочет ехать, но что-то внутри него будто плетью подстегивает, заставляя спешить?
– Я еду сейчас, – отрезал он.
– Хорошо, милорд. Позволите узнать, как долга будет ваша прогулка?
– Не знаю, – и совершенно неожиданно для самого себя лорд Кавендиш заявил: –
Мистер Сэммит склонил голову в почтительном поклоне. «Наверняка решил, что я свихнулся», – подумал лорд, но ему было все равно, что там на уме у мистера Сэммита. Тот был идеально вышколен и никогда не позволял себе лишнего и следил за тем, чтобы и другие слуги держали свое мнение при себе.
Уже когда лорд Кавендиш оказался в седле и направил коня к выезду со своих полей, что простирались к востоку от самого поместья, он начал недоумевать: с чего бы ему отправляться к этим старым никчемным камням? По такой погоде да по раскисшей дороге до Стоунхенджа добираться час с лишним. Тем не менее какое-то чутье, какой-то поднявший голову внутренний голос твердил, что ему нужно туда и только туда. И как можно скорее.
Порывистый ветер бросал в лицо лорду пригоршни дождя, капли которого были такими мелкими, но частыми, что казалось, будто кожу колют сотни крошечных иголок. Поплотнее закутавшись в плащ и натянув пониже шляпу, лорд Кавендиш пришпорил коня.
Дорога, которой он направился, лежала через лес и была если не сухой, то не настолько промоченной дождем, чтобы увязнуть, но потом тропа, вынырнув из леса, потянулась вдоль теперь уже опустевших унылых полей. Здесь копыта коня начали чавкать по глубоким лужам, и к Стоунхенджу лорд Кавендиш выехал почти через полтора часа.
Возвышавшиеся вдали гигантские каменные глыбы не производили на него того впечатления, какое они оказывали на тех, кто впервые приезжал в Солсбери, городок, лежавший в другой стороне, в тринадцати километрах отсюда.
Свернув на еле заметную тропинку, что вела от тракта напрямую к Стоунхенджу, лорд Кавендиш стал всматриваться в серый пейзаж. Налетевший ветер чуть не сорвал с лорда шляпу, и он ухватил ее, водружая на место.
Чем ближе он подъезжал к мегалитам, тем медленнее становилась поступь коня и тем быстрее колотилось сердце лорда Кавендиша. Не выдержав, он соскочил на землю, взял под уздцы коня, потом отпустил животное и поспешил к сооружению, представлявшему собой некое подобие разрушенного круга.
Оказавшись почти в его центре, лорд почувствовал охватившее его разочарование. Ничего. Ничего здесь не было.
– А что ты хотел увидеть? – проворчал еле слышно лорд Кавендиш самому себе.
Оставшийся чуть поодаль конь тихонечко заржал и начал бить копытами. Лорд Кавендиш покачал головой, достал платок, отер им лицо, пропитанное дождевой влагой, и уже собирался развернуться, чтобы отправиться в обратный путь, как краем глаза уловил какое-то странное свечение. Лорд обернулся и приблизился к одной из лежащих на земле гигантских глыб. Вот! Опять мелькнуло что-то алое.
Сначала лорду бросился в глаза камень, от которого и исходило угасающее красное сияние. Лорд Кавендиш вздрогнул. От кулона, на крышке которого и размещался необычный камень, тянулась цепочка, которая была обмотана вокруг белых пальцев.
Обойдя глыбу, лорд увидел бездыханное тело ребенка. Девочки. Совершенно странного вида девочки. На ней была надета клетчатая серая юбка, которая едва доставала до колен, белая
Трясущимися руками лорд дотронулся до запястья и слегка надавил на него. Под его холодными пальцами теплом отдавала пульсирующая венка девочки. Жива!
Лорд Кавендиш осторожно размотал цепочку и подобрал кулон, положив его на раскрытую ладонь. С ужасом и изумлением лорд выдохнул:
– Он! – и почувствовал, как перед глазами все поплыло.
Глава четвертая, в которой Маргарет вспоминает прошлую ночь и сталкивается с незнакомцем
Сейчас
Маргарет пустила Прудди в галоп. Она знала, что минут через десять лорд Кавендиш переварит свое возмущение и опомнится. А опомнившись, поймет, что племянница отправилась на верховую прогулку в полном одиночестве, что было непозволительно для молодой, незамужней леди. Миссис Эванс, вдова, выполнявшая при Маргарет роль компаньонки и наставницы со вчерашнего вечера слегла с сенной лихорадкой, а потому не могла сопровождать Маргарет на прогулку.
Дядя не был слишком строг с молодой племянницей, хоть и делал вид, что не терпит пререканий и ее выходок. Он позволял ей иногда прогуливаться одной по парку возле Вестмура или вдоль реки, что несла свои воды на север, разделяя обширное имение лорда Кавендиша и леса, что лежали на другой стороне. Однако если Маргарет отправлялась верхом, то и лорд, и все домашние слуги знали: юную леди не удержишь в пределах владений лорда Кавендиша, и она обязательно совершит эскападу куда-нибудь далеко. И хоть ни разу Маргарет не ловили за руку здесь, в Уилтшире, но там, где она выросла, в старом поместье лорда Кавендиша на границе с угрюмой Шотландией, дядя, а вслед за ним и миссис Эванс, частенько напоминали Маргарет, как пристало и как не дозволялось вести себя истинной леди.
Пришпорив Прудди, Маргарет неслась вдоль реки. Она только что проскочила то место, где вчера вечером делала то, что не позволительно было делать не только истинной леди, но и любой даме из приличного общества. Вспомнив, свою ночную прогулку по росе, Маргарет звонко рассмеялась. А все эта выдумщица Люси, ее горничная. Она рассказала ей, что по местному поверью, в давние-давние времена жрицы друидов (кто это такие, ни Люси, ни Маргарет понятия не имели, но слово их завораживало) собирались на зеленых лужайках в полнолуние, в тот час, когда ночь еще не совсем отступила, а утро не вошло в свои права, раздевались донага и водили хороводы.
– Особенно они любили собираться у Стоунхенджа, – прошептала Люси загадочным голосом.
– А зачем? – завороженно спросила Маргарет.
– По их поверью, если какая девушка совершит ночной танец по росе, то она станет самой обворожительной на свете, и ее мечта обязательно исполнится.
– Мечта?
– Ну да, чтобы выйти замуж за возлюбленного, – зажмурилась от удовольствия Люси.
Маргарет хмыкнула: разве у девушки не может быть иной мечты? Сама она замуж пока не хотела, а вот чего она хотела, так это приключений. Таких, о которых пишут в романах. Тех самых, что она прятала от дядюшки и миссис Эванс. Ей хотелось отправиться в пустыню или пересечь океан, взобраться на высокую гору, чтобы обнаружить там таинственный замок, или забрести в глубокую чащу и отыскать клад.