Тайна пиковой дамы
Шрифт:
И тут в голове Джованни зазвучал голос гадалки Кассандры:
– Твое сердце перевернулось и стало черным. Оно уже никогда не будет биться как прежде. Ты сам создал тюрьму, в которой станешь надзирателем. Больше нигде ты не сможешь найти покоя! Ты будешь ездить по свету, сея боль и разруху. А она всегда будет рядом, в ожидании твоей ошибки. Один неверный шаг – и ты умрешь, как только что умер мой невольный палач.
Юноша вздрогнул и огляделся.
У окна
Та, что спасала его от боли и просила о помощи.
И она… плакала. Он это точно знал, хоть и не видел ее слез.
– Очень скоро ты забудешь собственное имя, и лишь ее лицо станет являться тебе, какое бы обличье она ни принимала. Я пыталась тебя предупредить, но ты не послушал. Красное и черное – твоя погибель, которой ты щедро будешь делиться со всеми желающими. Алчность, похоть, зависть станут твоими верными спутниками. Но помни: не зная проигрыша, ты никогда не вкусишь и сладкого вкуса победы.
Тень осыпалась на пол хлопьями пепла.
Ветер тут же подхватил его и унес в открытое окно. Кассандра получила свободу и ушла вслед за своим любимым…
Но вот простила ли она его?
Это навсегда останется загадкой.
Марко схватил Флору за руку, намереваясь затащить в дом. Она не поддалась, с неожиданной легкостью вырвавшись из его железной хватки.
– Ты сдурела? Мало того что шлялась где-то весь день и ночь, а теперь заявилась, как ни в чем не бывало!
Она молчала и только прожигала его тяжелым взглядом неестественно темных глаз.
– Твоего папочки здесь нет, дорогая, – с садистским удовольствием выдохнул Марко, наблюдая за реакцией Флоры. – Тебя некому защитить.
Обычно в такие моменты она вся сжималась, стараясь стать незаметной, и дрожала, как промокший насквозь щенок.
Но не в этот раз.
Ровный, как натянутая струна, позвоночник, гордо вскинутый подбородок и рассеянная полуулыбка, которая только подчеркивала строгость образа.
– Я пойду в дом. Если через пять минут тебя не будет там, я очень разозлюсь.
Марко не хотел показывать, что на самом деле он немного напуган. Было в этой Флоре что-то такое, отчего на миг ему вдруг захотелось самому забиться в угол, умоляя о пощаде…
Когда она вошла за ним следом, почти сразу, Марко расслабленно улыбнулся, подошел и схватил девушку за волосы. Голова ее дернулась, как у сломанной куклы. Но она не издала ни единого звука, все так же буравя его взглядом.
– Да что, черт возьми, с тобой происходит? – Марко ослабил хватку,
Рука Флоры выстрелила вперед, метя в горло, словно большая змея. Парень захрипел, чувствуя, как ноги оторвались от пола, и постарался вырваться, но у него ничего не получилось. Рука девушки оказалась железной, разжать тиски ее пальцев было невозможно.
Хрустнул позвоночник, и полные ужаса глаза Марко навсегда запечатлели образ прекрасной убийцы. Ее пальцы разжались – и обмякшее тело грохнулось на пол.
Флора бросила прощальный взгляд на свой – уже бывший – дом и вышла на улицу, где ее ждал черноволосый юноша, улыбающийся ее появлению. На миг черты девушки словно закрыла тень. Но вот она улыбнулась и подошла к нему так близко, как только могла.
– Ты прошел испытание, – сказала она тихо. – Долго же я ждала такого, как ты, Маэстро…
Молодой человек, несмотря на жару, одетый во все черное, поднимался по трапу корабля, нежно придерживая за талию тоненькую девушку. При них не было никакого багажа.
– Ваш билет, пожалуйста.
Парень невозмутимо сунул проверяющему две игральные карты.
– Добро пожаловать на борт, – широко улыбаясь, ответил тот, возвращая «билеты». – Мы скоро отправляемся. Как я могу к вам обращаться?
Молодой человек задумался и, поцеловав девушку в щеку, ответил:
– Синьор Нери [9] и его очаровательная спутница Маргет.
9
Черный (итал.)
Кажется, раньше у нее было другое имя, мягче и податливее. Но оно осталось в прошлом – на берегу, который уплывал все дальше, пока не растаял в серой дымке тумана.
Вокруг лежал бесконечный океан, в котором тонули его воспоминания, страхи, ожидания и мечты.
А впереди уже загорались звезды новой жизни.
Глава 18
Ночь, как и день, тянулась со скоростью сонной улитки.
Чтобы забыться ненадолго сном, Антон выпотрошил бар Коляна, и все же уснуть ему удалось ближе к утру. Зато ему приснилась Рита и что-то еще, такое карамельное, что не хотелось просыпаться…
И все-таки пришлось.
Разлепив глаза, Антон тупо вглядывался в сумерки, пытаясь сообразить: это уже сегодня или все еще вчера?
Додумавшись найти пульт, он включил телевизор и даже ругнулся, уставившись на электронные часы.
Шесть вечера! Это же надо – проспать больше десяти часов!