Тайна подводной скалы
Шрифт:
— Недурна, но с норовом…
Снимок с Орли, сделанный одним из сыщиков, изображал молодого человека лет двадцати восьми. Черты лица его говорили о прямом, открытом характере и большой воле.
«Тип, весьма неприятный», — подумал Фланго и перевернул страницу.
Углубившись в изучение лежавшего перед ним дела, генерал не заметил, как приоткрылась дверь, и в кабинет вошел адъютант. Постояв немного, кашлянул. Фланго поднял на него глаза.
— Профессор Кордато, господин генерал, — тихо доложил адъютант.
Фланго закрыл папку и сунул
— А доктор Штук приехал? — спросил он.
— Нет, господин генерал…
Фланго секунду подумал.
— Пусть войдет.
Адъютант скрылся за дверью, и тотчас же в кабинет вошел пожилой человек среднего роста, в длинном старомодном сюртуке. Кордато остановился у двери и выжидательно смотрел на Фланго.
— Профессор Кордато? — спросил Фланго, подняв на вошедшего свои пронзительные глазки.
— Да, я профессор Кордато, — настороженно глядя на Фланго, сказал Кордато.
— Прошу садиться…
Фланго указал на кресло подле стола. Кордато не спеша приблизился и сел. Он уже с любопытством смотрел на «грозного диктатора», которого никогда до того ему не случалось видеть.
— Мне очень приятно познакомиться с одним из выдающихся ученых нашей страны, — криво улыбаясь, произнес Фланго.
Кордато неопределенно кивнул головой.
— Мне говорили, что вы добились больших успехов в своей работе, — не то спросил, не то подтвердил Фланго.
«Так я и знал…», — подумал Кордато и сказал:
— Ученый имеет право говорить об успехах или неуспехах только в том случае, если какая-либо его работа закончена…
— Возможно, возможно, — согласился Фланго. — Но не в этом суть дела. Государственные дела большого значения не позволяли мне ближе ознакомиться с работами наших ученых, но, я думаю, у меня еще есть время исправить это мое упущение. Пригласив вас, я хотел положить начало своему сближению с людьми науки.
Кордато опять неопределенно качнул головой.
«Черт возьми! Куда же запропастился этот проклятый Штук», — со злостью подумал Фланго. Пора было уже задать Кордато тот вопрос, который интересовал агента иностранного атомного концерна, но Фланго не знал, о чем он должен спрашивать профессора.
— Э-э… вы, кажется, что-то изобрели, господин профессор? — осторожно спросил Фланго.
Кордато высоко поднял брови.
— Я?… Простите, тут, очевидно, какое-то недоразумение, господин генерал. Может быть вы меня за другого ученого принимаете?
— То есть, как это «за другого ученого»? — удивился Фланго. — Вы же профессор Кордато?…
Фланго уже потянулся было к ящику письменного стола, чтобы вытащить «дело № 808» и взглянуть на фотографию профессора Кордато, но вовремя опомнился и отдернул руку.
— Да, я профессор Кордато, но я никогда и ничего не изобретал, господин генерал, — сказал ученый.
Фланго понял.
— Я может быть не так выразился. Не изобрели, а… придумали, или как это называется?
Кордато усмехнулся.
— Я физик, господин генерал. Физики ничего
— Вот, вот! Открытие! — воскликнул Фланго. — Говорят, вы какую-то таблицу открыли… Мендельсона, кажется. Хотя мне непонятно: если таблицу уже открыл какой-то Мендельсон, то при чем тут вы?…
— Вы имеете в виду таблицу элементов Менделеева, господин генерал? — сдержав улыбку, сказал Кордато.
— Да, да! Вот именно, — быстро согласился Фланго.
— Менделеев — гениальный русский ученый, господин генерал, — строго сказал Кордато, — Он открыл периодический закон элементов и изложил его в своей замечательной таблице, именуемой «Периодической таблицей элементов».
— Русский?! — ужаснулся Фланго. — Коммунист?…
— Он придерживался прогрессивных взглядов, но умер за десять лет до Октябрьской революции в России, — сдержанно сказал Кордато.
Фланго вздохнул облегченно, однако продолжал смотреть на Кордато с большим подозрением.
— Значит вы к этому русскому ученому никакого отношения не имеете? — спросил он.
— Я искал элементы, не обозначенные в таблице Менделеева, — ответил Кордато.
— Не обозначенные в таблице Менделеева? — переспросил Фланго. — Ага! Это очень похвально. Подальше от этих русских элементов.
— И что же вы нашли, уважаемый коллега? — спросил кто-то позади Кордато.
Кордато обернулся и увидел маленького шарообразного человека с острыми, колючими глазами на круглой румяной физиономии.
— Доктор физико-математических наук Карл Штук, господин профессор, — вкрадчиво сказал человечек и отвесил глубокий поклон Фланго. — Прошу прощения, господин генерал, я опоздал и потому ворвался без доклада.
— А-а! — сказал Фланго. — Вы пришли кстати. Профессор Кордато рассказывает мне о своей научной работе.
— Это очень интересно! — с восторгом воскликнул Штук. Продолжайте, господин профессор. Вы говорили о новых элементах, не обозначенных в таблице Менделеева.
— Я объяснил господину генералу, кто такой Менделеев и как именуется его система элементов, — неохотно произнес Кордато. Он слышал об этом гитлеровском физике, который вместе с другими немецкими учеными в дни войны усиленно работал над расщеплением атомного ядра. Кордато знал, что Штук по поручению крупного атомного концерна ищет здесь урановую руду для производства атомных бомб.
— Это очень благородно с вашей стороны, коллега! — воскликнул с тем же притворным восторгом Штук. — Господин генерал, как человек просвещенный, интересуется успехами, современной науки, а своей отечественной в особенности.
— Да, да, — подтвердил Фланго. — Я часто вспоминаю все эти таблицы и элементы.
— Вы работаете над заурановым рядом элементов, коллега? осторожно спросил Штук, прощупывая Кордато своими острыми глазами.
— Я предпочел бы говорить о своей работе, когда она будет закончена, — сухо сказал Кордато.