Тайна подземного королевства
Шрифт:
— В центре должно что-то быть.
Роберт оглянулся. Рядом с ним стояла Кларисса Каванах. Сегодня ее светлые волосы были заплетены в растрепавшуюся косу, плохо сидящий синий комбинезон протерся на коленях. Поймав ее задумчивый взгляд, устремленный вдаль, Роберт подумал, что она, пожалуй, старше, чем ему казалось. На коже уже залегли мелкие морщинки. Она обернулась; Роберт поспешно отвел взгляд. Но сказала она только:
— Ты очень внимателен, правда?
Он пожал плечами.
— Я тоже. — Она отвернулась. — Самое главное тут — центральное захоронение. Вокруг
— Колдуны, — вполголоса добавил Роберт.
Она пожала плечами, углубившись в свои мысли.
— Может быть. — Потом, будто вдруг вспомнив, неожиданно спросила: — Кто были те люди, с которыми я тебя видела вчера в Эйвбери?
Он замер.
— Вчера?
— Да. Мне показалось, ты собирался пойти в какую-то больницу.
— Я там и был. — Он уловил в собственном голосе панику и постарался взять себя в руки. — А это мои друзья. Они меня подвезли. — «А тебе какое дело?» — вертелось у него на языке, но она устремила на него задумчивый взгляд, будто внимательно изучала.
— Я подумала… Там, на переднем сиденье, был человек. Темноволосый. Кажется, я его узнала.
— Вязель, — напрямик заявил Роберт.
Она сдвинула брови.
— Нет, его звали не так. Он живет здесь?
— Наверно, да.
— Если это он… — проговорила она скорее про себя. Потом оглянулась. — Послушай, Роберт, не мое дело советовать тебе, с кем встречаться, а с кем нет, но хочу предупредить: если о наших раскопках пойдут разговоры, я буду считать, что виноват в этом ты.
— Это несправедливо, — процедил он.
— Может быть, но уж меня-то с Маркусом ни в чем нельзя заподозрить, а за Джимми он ручается.
— Знают и другие! Та девушка в пабе!
— Это мои студенты. Они не станут мне мешать. — Она приблизилась к нему. — И тебе не советую. Эти раскопки для меня очень важны. Многим археологам за всю их карьеру не удается найти ничего подобного. И я никому не позволю встать у меня на пути.
Она окинула его суровым взглядом и вернулась в центральную часть кромлеха.
— Пойди поставь чайник.
Он вошел в полутемный фургон, наполнил чайник и со злостью брякнул его на плиту. Как она смеет так с ним говорить! Не нужна ему ее дурацкая работа, и ему дела нет до ее карьеры. Так и не сумев найти спички, он в сердцах захлопнул шкафчик, прислонился к сушилке, сердито выглянул в крошечное окошко. Потом оглянулся.
Первым делом он запер дверь фургона и задвинул шпингалет. Потом вошел в кабинет. Там стоял стол, заваленный бумагами, поддон с осколками кости, россыпью лежали инструменты. К доске для объявлений были приколоты квитанции и счета. А рядом в стену был вбит крючок, и на нем висели ключи.
Роберт выглянул в окно. Внутри металлического забора никого не было. Ему вдруг пришло в голову, что этот железный забор исполняет ту же роль, какую много столетий назад играла деревянная изгородь: не дает посторонним увидеть тайны, скрывающиеся внутри.
Он отвернулся от окна и снял
Тот, что отпирал калитку в заборе, был большой, сразу отличался от других; Роберт видел его сегодня утром в руках у Маркуса. Но если его взять, они сразу заметят.
Он повесил ключи обратно и открыл ящик. Бумаги. Ручки. Коробка скрепок, ластики, огрызки карандашей. Коричневый конверт со штампом «Слесарный магазин Терстена». Этот магазин стоял у автобусной остановки в Суиндоне. Роберт приоткрыл конверт — оттуда выскользнул ключ.
Запасной ключ от калитки.
— Роберт! Принеси пластиковых пакетов!
Из-за забора выглянул Джимми; Роберт молниеносно сунул ключ в карман, пакет — обратно в стол и выскользнул в кухню.
— Иду! — крикнул он, схватил со стола спички, чиркнул и зажег голубое пламя. — И чай уже почти готов.
До самого вечера ключ оттягивал ему карман. Если наконец удавалось хоть ненадолго о нем забыть, ключ тотчас же давал о себе знать: втыкался в тело, когда Роберт вставал на колени или распрямлял затекшие ноги. Комья торфа осыпались с рукавов, колен, облепили даже серебристую фольгу, в которую Мария завернула сандвичи, испачкали ручку выщербленной чайной кружки. Руки почернели, под ногтями темнела грязь. Гнев Роберта понемногу остывал, ему на смену приходили угрызения совести.
Он уже жалел, что взял этот ключ. Может, вернуть его на место, пока никто не заметил? Или лучше просто сказать Вязелю, что он не сумел его достать? Но поэт каким-то сверхъестественным образом видит всё насквозь. Например, он знает о Хлое.
Уровень почвы неуклонно понижался. К четырем часам пополудни деревянная изгородь выступала из земли уже на метр, а они еще не докопались до ее основания. Присев на корточки, Роберт вдохнул гнилостный запах торфа; потом взял в руки большой комок и разломил его.
Внутри лежал жучок. Маленький, блестящий, превосходно сохранившийся.
Он улыбнулся, коснулся жука, а в следующий миг, судорожно дернувшись от ужаса, чуть не раздавил его.
Жук зашевелился. Сполз ему на запястье и там застыл.
Потом расправил крылья и улетел.
Роберт оглянулся.
Вокруг кишели жуки. Сотни жуков. Они появились откуда ни возьмись. Выползали из-под кромлеха, из земли, насыпанной в тачки и ведра. В воздухе повисло жужжание, искорками вспыхивали радужные надкрылья — бронзовые, золотые, зеленые, блестящие, как фольга.
Они выходили на свет из-под земли, как птица, как те, кто соорудил это святилище.
— Как вы думаете, — спросил он в тот же вечер у отца Максела, сидя рядом с ним в саду возле пасторского дома и отряхивая землю с ладоней, — Хлоя когда-нибудь очнется?
Священник скрестил большие ноги в сандалиях. Закурил, искоса бросил взгляд на Роберта. Как обычно, не выказал удивления. Помолчав, ответил:
— Возможно. Во всяком случае, многое изменится. — И загасил спичку. — Состояние Хлои — загадка для врачей. Никто из них не понимает, что с ней происходит. Даже тот специалист, которого вызвала твоя мама. Аномальная ситуация.