Тайна покрытая временем
Шрифт:
Баша величественно прикрыл глаза ладонью, увешанной золотыми побрякушками с крупными камнями, показывая сим жестом свою скорбь.
— У меня с королём Георгом были близкие отношения, — утробным голосом произнёс Рокан-баша. — Кто мне его заменит?!
Склонённый посол незаметно махнул ладонью и в тронный зал внесли четыре огромных кованых сундука. На вид таких, что в одном сундуке могли вместиться три тела Ослепительного. Сундуки открыли по сигналу Великого Визира, каменным изваянием стоявшего около трона, на котором изображал скорбь Рокан-баша. Блеск золота и драгоценных
— Наместник шлёт тебе, Ослепительный, сей скромный дар и униженно просит принять, — выдохнул посол, склоняясь ещё ниже. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он вдавит себя полностью в чёрный мрамор пола тронного зала.
Баша нехотя раздвинул пальцы. Его хитрый глаз алчным взором оценил преподношение. Потом легким щелчком пальцев другой руки повелел послу приблизиться. Посол на коленях подполз к Ослепительному.
— Что хочет наместник? — тихо спросил Рокан-баша.
— Безделицу, — не поднимая головы, ответил посол. — Десант твоего доблестного войска. По данным нашей разведки у деревни Алушта, что на берегу земли русичей, очень незначительный гарнизон. Неподалёку от деревни формируется караван, который должен отвезти в столицу ценности из крепости Алка. Так ты отомстишь императору русичей…
— Иди! — прошипел рассерженной змеёй Рокан-баша. — Я пошлю туда десант.
Подождав, когда посланник Саксонии отползёт за двери, Ослепительный сказал Великому Визиру:
— Позови мне Гаджи-Али-бея.
Полководец Гаджи-Али-бей был любимцем Рокан-баши. Под началом полковника стояло двадцать тысяч отборного войска. Этот свирепый и могучий воин знал толк в битвах, но также знал, что разведчикам саксонцев не стоит безоглядно доверять. И он решил провести два десанта — отвлекающий на Ялту, и основной на Алушту. Удар на Ялту был не только отвлекающим, но ещё и с целью перерезать путь для основных сил русичей, если Мамонтов пошлёт один из своих корпусов на подмогу местным гарнизонам.
Гаджи-Али-бей прекрасно знал силу армии русичей и создал многократное преимущество на участках главных ударов. У деревни Алушта где было расположено всего сто пятьдесят егерей Столичного Легиона под командованием секунд-майора Колычева был нанесён первый удар. Однако он не возымел скорой победы. Мало кто знал, что Колычёв был жутким занудой и целыми днями тренировал своих солдат в меткости стрельбы. Отрыв окопы на берегу, егеря по команде командира проводили залп за залпом по пытающимся высадиться на берег османам. Вскоре вода в заливе и прибрежная береговая черта покрылись трупами в красных фресках. Их было так много, что казалось, берег окрашен в красный цвет, а мелкие волны всё выносили на него новые жертвы.
Взбешенный Гаджи-Али-бей приказал кораблям приблизиться к берегу и огнём пушек поддержать десант. Капитаны кораблей отказались это сделать после того, как три галиона сели на мель и теперь были прекрасной неподвижной мишенью для канониров русичей. А на полной воде пушки османов до берега выстрелами не доставали. Израсходовав все боеприпасы, егеря Столичного Легиона без потерь отступили вглубь территории, чтобы пополнить боезапас и встали на позиции позади Алушты, перекрыв
Гаджи-Али-бей, увидев бессмысленность атаки Алушты, всю мощь своего войска перенёс в атаку на Ялту, которую прикрывали всего две роты мушкетёров под началом премьер-майора Салтанова — крепкого мужика и настоящего ветерана битв с османами.
Огнём всего двух пушек мушкетёры заставили воинов Гаджи-Али-бея крутиться, как ужам на сковородке, но, понеся немыслимые потери, османы всё же высадились на берег. Ожесточённый бой длился пять часов, и гарнизон Салтанова оказался в окружении. Премьер-майор принял решение — пробиваться к основным силам.
Примкнув штыки к ружьям, мушкетёры пошли на прорыв…
Высадившийся на берег Гаджи-Али-бей схватился за голову, когда увидел поле и пролесок, усеянное мертвыми и раненными воинами его десанта. Но были потеряны не только люди, но и время. Полковнику доложили, что разведка засекла выдвижение корпуса гренадер Мамонтова в сторону Ялты — времени для укрепления обороны не было, а солдаты Гаджи-Али-бея были измучены долгой битвой и ошеломлены потерями. Спешно погрузив на корабли остатки своего десанта, и взяв в плен пару десятков жителей Ялты, полковник на полных парусах отбыл восвояси.
Рокан-баша пришёл в ярость и саморучно отрубил голову Гаджи-Али-бею по прибытии последнего во дворец с докладом. А привезённых пленных велел посадить в яму и извести голодом и побоями.
Неожиданно во дворец к Рокан-баше прибыл курьер от императора русичей. В доставленной депеше Николай Александрович требовал отпустить поданных империи и более не соваться на его земли.
— И что?! — крикнул Рокан-баша и порвал депешу на куски. — Пусть император русичей подотрется этими обрывками!
Каменное изваяние Великого Визиря при этих словах дрогнуло — слова Рокан-баши были прямым оскорблением императора Руси.
— Ослепительный, — губы Визиря дрожали. — После этих слов, не поискать ли нам место, где можно укрыться?
— Что?! — возопил Рокан-баша. — Пусть этот курьер сожрёт обрывки наглого послания и отправляется обратно. И проводите его ударами плетей!
— Гриша, — спокойно обратился Николай Александрович к Скокову, после того, как курьер передал императору слова Рокан-баши и показал рассеченную плетьми спину, загноившуюся на ранах. — Правитель османов меня уже достал. Не пора ли нам наказать его за дерзость?
Спокойствие императора напугало Скокова.
— Ты в затруднении исполнить? — повёл бровью Николай Александрович, усмотрев некую растерянность начальника Тайной жандармерии.
— Нет, Ваше Величество, — склонился Григорий.
— Тогда исполняй, — Николай Александрович ушёл, оставив Скокова в полном недоумении — служба ещё никогда не проводила такие операции по первым лицам государства.
— Гриш, — подсуетился Разумовский. — Собери информацию и покажи Мастерам войны.
Через месяц кто-то проник во дворец Рокан-баши, вырезал всю охрану и самого башу вместе с саксонским послом. Тайная депеша от графа Виндзорского исчезла… Как исчез и Великий Визир османов. Некогда могущественная и сильная империя стала разваливаться.