Тайна проклятия
Шрифт:
Последняя фраза заставила их рассмеяться, и стало как-то легко, словно не предстояло ни тревожной поездки, ни самого расставания.
Экстренное заседание Духовного совета Русской православной церкви происходило на патриаршем подворье, подальше от лишних глаз. Советы собирались в особых случаях, когда предстоятелям Церкви нужно было опереться на мудрость прозорливых старцев в принятии важного решения. Тем более что многим из святых отцов были Господом дарованы силы пророчества и предвидения, без которых Церковь не могла обойтись в принятии судьбоносных для России решений. Тогда-то со всех окраин России к Патриарху и съезжались престарелые монахи-схимники, старцы, ведущие отшельнический, уединённый образ жизни в отдалённых монастырских скитах, а то и вовсе в пещерах или лесных землянках. От такого «дикого» образа жизни многие своим видом напоминали старых лешаков, обросших седыми волосами, и только монашеское одеяние да нательный крест позволяли увидеть в нём
Старец Иоаникий, прибывающий к Патриарху, всю дорогу испытывал настоящий стресс от такого большого количества людей и ещё в большей степени от современных нравов, с которыми ему пришлось столкнуться. Беспробудное пьянство его попутчиков в поезде. Женская распущенность, мат, постоянные пьяные драки в общем вагоне поезда, в котором ехал старый монах. Всё это могло бы причинить ещё больший ущерб чистой душе старца, если бы не его погружённость в молитвы. Он словно отключился от внешнего мира, и, как йог погружается в медитацию, так и старец ни одной секунды не прерывал своей молитвы. Даже во сне. Молитва во сне — это особый дар и признак праведности, который старец Иоаникий приобрёл уже давно, на пятый год пребывания в постоянных молитвах в своём скиту. Это пребывание в молитве защитило старца и не позволило сопровождавшему его всю дорогу греховному смраду отложиться на нём даже запахом табачного дыма. Прибыв на патриаршее подворье, старец Иоаникий впервые позволил себе немного расслабиться и дать себе немного роздыха. Сидя напротив главного входа, он с большой радостью встречал взглядом каждого входящего брата-монаха, прибывающего на Совет к Патриарху. Некоторых из них, по дряхлости телесной, сопровождали молодые монахи-послушники, оказывая святому отцу братскую помощь. Одним из последних прибыл преподобный Савва Приозёрский. Древний столетний старец, прозванный так за то, что семьдесят лет назад, демобилизованный после окончания Великой Отечественной войны, пришёл во Славу Господа один в карельские озерные леса и заложил там церковь. Затем в одиночку, преодолевая лишения и суровость климата пятьдесят лет, по брёвнышку строил эту церковь, проживая всё это время в землянке. Его и почти построенную им церковь обнаружили охотники, и после этого молва об участнике войны, кавалере двух орденов Славы облетела всю страну. Выяснилось, что за пятьдесят лет одиночества отшельник приобрёл необыкновенную способность к лечению людей и пророчеству. К нему потянулись люди, которые хотели посвятить себя Господу, приехало руководство Церкви. Ветеран войны принял постриг и стал сначала настоятелем построенной им церкви, а позже и монастыря. И уже на изломе эпох, в начале нового тысячелетия Савва открыл перед приехавшим к нему Патриархом свой особый святой дар общения с Серафимом Саровским. Оказалось, что русский святой был его напарником всё то время, пока Савва в одиночестве строил церковь. Он явился ему во свете и сиянии, когда отшельник лежал придавленный очередным бревном без чувств, спас его, а затем принял на себя плоть и стал ему помогать в строительстве. Также валил с ним деревья, тесал кору, таскал с ним брёвна, запасал провиант. За время работы они многое меж собой переговорили. Серафим Саровский предсказал ему, что он будет настоятелем Приозёрского Свято-Спасского монастыря и проживёт долгую жизнь. В день перед тем, как церковь и отшельника обнаружили охотники, святой Серафим попрощался с Саввой и пообещал ему ещё одну встречу при жизни, когда он придёт во плоти в Дивеев монастырь в самые трудные для Православия время, чтобы своим примером дать православному люду надежду на избавление от Антихриста и быть предвестником грядущего Господа.
Поэтому Православная церковь, и сам Патриарх особенно, почитала преподобного Савву и прислушивалась к его советам. Савва Приозёрский знал старца Иоаникия и ценил его за сохранение истинной веры и чистоту души. Старцы какими-то только им ведомыми чувствами могли отличать «своих» от тех, кто лишь напускал на себя видимость «святости», не будучи таковым. Те, другие, как искусные актёры, надевали на себя маски праведников с одной только целью — добиться лучшего положения в церковной иерархии и большей власти. Хотя и внешний наблюдатель мог бы найти характерные признаки, отличающие их от истинных старцев и подвижников. Несмотря на простоту их одеяний, выполнена она была из самых дорогих тканей, с груди свисали огромные золотые кресты в обрамлении дорогих камней, дорогие швейцарские часы под рукавами облачения, ровный строй белоснежных зубов, показывающих всем, что белизна достигнута далеко не постной пищей, а рукой дорогого дантиста. Старцам было жалко таких братьев, поэтому они не осуждали их, но и старались держаться от таких подальше. Вот и сейчас один из таких церковных управленцев в архиепископском чине, теребя на животе огромный крест с дорогими сапфирами, приглашал прибывших старцев пройти в трапезную. Преподобный Савва, обрадовавшись встрече со знакомым, попросил старца Иоаникия «пососедствовать» с ним на время пребывания в Москве.
— Я, чистая моя душа, рядом с тобой могу оставаться самим собой, — пояснил он младшему старцу своё к нему отношение, который рядом с древним стариком в свои восемьдесят выглядел словно его сын.
День не был скоромным, но позволялась рыба. Столы в трапезной были накрыты с изыском. Этим самым Патриарх хотел подчеркнуть своё уважение к приглашённым гостям. Кроме красной рыбы, овощных и постных блюд на столах было огромное множество морепродуктов, икра, дорогой португальский портвейн и даже коньяк. Строгого поста не было, и проехавшим дальнюю дорогу гостям предлагалось усиленно подкрепиться. Вскоре зашёл Патриарх и, произнеся приветствия, пригласил откушать. Толстый монах, старший по трапезной, монотонным голосом стал читать молитву. Патриарх сел рядом с преподобным Саввой, наливая ему в рюмку дорогого французского коньяка.
— Выпейте со мной, преподобный отец, сделайте мне честь, — радушно улыбнулся Патриарх. — Хочу выпить за ваше здравие.
— Ну, так и выпей, я возражать не буду. — Он чокнулся с Патриархом и тут же, не таясь, вылил коньяк под стол.
Патриарх сделал вид, что не заметил, и под смену блюд предложил преподобному налить красного вина.
— Вы, Ваше Святейшество, зря обо мне беспокоитесь, я иначе как на причастии вино не употребляю, мне нужно себя во здравии держать, так как хочу дождаться обещанной мне святым Серафимом встречи, а возраст мой уже критический. — Старец положил себе на тарелку ломоть чёрного монастырского хлеба, кусок селёдки, отварного картофеля и овощной салат. — А вы — ещё человек молодой, вы на меня не смотрите, налегайте на икру с блинами.
Патриарху пришлось проглотить ещё раз.
Преподобный Савва повернулся к старцу Иоаникию, тарелка которого мало чем отличалась от его собственной.
— А ты чего, брат Иоаникий, не празднуешь живот свой? — усмехнулся старец. — Когда ещё у себя на Урале такого добра отведаешь.
— Не радуется мне, брат Савва, — честно признался монах. — Всю радость от встречи с вами и братьями заслоняет печаль от грядущего несчастья. Мне известна причина нашей встречи, и это меня удручает.
— Вот ведь колдуны кругом меня сидят, — подал голос Патриарх, до которого донёсся разговор соседей. — Скажи, брат Иоаникий, сделай милость, какую беду обсуждать мы на Совете будем?
— Приход Антихриста, — тихо и уверенно произнёс Иоаникий.
Преподобный Савва закивал, показывая, что и для него это далеко не тайна.
— Да, святые отцы, с вами не соскучишься, — развёл руками Патриарх. — Я так только два дня назад получил видеодоказательство, что сын дьявола уже на пути к господству, а вы знали и молчали, обидно.
Он с грустным лицом отвернулся и, поймав взглядом рюмку с коньяком, не задумываясь опрокинул её в окладистую седую бороду.
— И ты знал из пророчеств святых братьев об этом, — на закуску выдал ему Савва. — Только о плохом не хочется думать. Вон из Чернигова старец Пафнутий на Совет приехал. Так тот ещё при святом Лаврентии Черниговском в дьяках ходил. Знаю, что он трижды на Патриаршую канцелярию письма слал и, как ему усопший Лаврентий завещал, трижды имя Антихриста доводил.
— Правда твоя, брат Савва, — проскрипел Патриарх, принимая упрёк старца. — Прости меня, если сможешь, видимо, не по ноше груз мне достался.
— Бог простит, — вмиг потеплел взгляд старца, видя раскаяние предстоятеля Церкви. — Надо с братьями порешать, что мы сможем злу и беззаконию противопоставить. А нам есть чего!
При последних словах Савва с хитрецой посмотрел на старца Иоаникия.
— Что же, скажи, порадуй мне душу! — уцепился за его слова Патриарх.
— Есть у брата Иоаникия сын духовный, вот на него у нас есть небольшая надежда, — серьёзно сдвинул брови преподобный Савва. — Только он может Антихриста остановить, больше некому. О нём на Совете брат Иоаникий и поведает всем. Так, Брат?
— На всё воля Господа, — с почтением ответил старец Иоаникий, борясь в душе с тем, что предстояло открыть Духовному совету чужую тайну исповеди.
После обеда старцы заняли места в небольшом зале для малых Советов за длинным овальным столом. На огромный экран монитора вывели видеозапись лондонского пожара. Не прошло и минуты, как старцы стали осенять себя крестами, словно отбиваясь от ворвавшегося в помещение роя мух.
— Антихрист! Дьявольское семя! Сатана, — раздались возмущённые крики монашеских старцев. — Сбылось библейское предсказание!
Взявший слово Патриарх с трудом смог успокоить седых стариков, которые от увиденного чувствовали себя словно перепачканными нечистотами и пытались молитвами вернуть себе прежнюю чистоту души. Святейший объяснил, что через несколько часов в эфире Первого канала пройдёт эта видеозапись, которая положит началу долгой и яростной дискуссии о приходе Антихриста.
— Это может разделить мир на два лагеря, — продолжал Патриарх, — и от этой расстановки сил будет зависеть очень многое. Слава Богу, что наш Президент не переносит этого незаконнорождённого английского принца. Не знаю, в чём причина, но нам это только на руку.