Тайна реки Семужьей (др.изд.)
Шрифт:
Сазонов понимал, что отступать уже поздно. Да и некуда отступать. Бежать? Куда побежишь? Без денег, в пропахшей дымом стеганке и меховой шапке в июне далеко не уйдешь.
Мог ли он сейчас, потеряв все, отказаться от последней надежды - от жемчуга, богатства?
Как жалел Сазонов, что не сумел захватить кисет, когда выходил из пещеры! Тогда бы он был уже далеко от реки, ставшей такой опасной. А теперь? Пришлось следить за людьми, уводившими его сообщников с побережья, следить, напрягая все силы свои и ловкость, чтобы не потерять их в тумане
Перед уходом из пещеры Сазонов наспех переоделся. Искать кисет он не стал. Разве найдешь его в огромной темной пещере с многочисленными закоулками и щелями? Куда мог засунуть захваченный врасплох Барбос заветный кисет? Разве додумаешься? Надо любыми путями выручить Барбоса, вернуть его на Дикий Берег, к запрятанному сокровищу.
Сазонов видел, как Барбоса и Немого увели в погост. Не зная, как быть дальше, он решился на отчаянный поступок: нахлобучил пониже шапку и вошел в погост. На улице он окликнул играющих ребят, спросил, где люди, что недавно вернулись с Дикого Берега.
– Отдыхают, - важно ответил лобастый мальчуган с толстыми, чуть оплывшими книзу ярко-красными щеками.
А девчушка постарше, в цветастом фланелевом платье, шагнула к Сазонову и, прижимая тонкие ручонки к худеньким бедрам, деловито сообщила:
– А других заперли в новый сарай. Стерегут их. Чтоб не убежали.
«Стерегут!
– подумал Сазонов.
– Одному тут ничего не сделать».
А когда он услышал, что в погост приехал большой начальник и с ним милиционер, то понял, на какой риск пошел. Оставалось одно: поскорее убраться отсюда незамеченным.
Так Сазонов и сделал. Он быстро миновал погост и вышел на дорогу, ведущую к райцентру. Но никакая опасность не могла теперь заставить его отказаться от сокровища. Широко шагая, он дошел до мелкого перелеска и залег там в густой листве. Сазонов терпеливо ждал, когда поведут его сообщников в район. Никакого определенного плана придумать ему не удалось. Соотношение сил сложилось явно не в его пользу. Расчет был один - на случай.
Ждать пришлось долго, бесконечно долго. Но Сазонов знал, что другой дороги нет из погоста ни в район, ни в Пушозеро. И он упорно продолжал ждать, временами чутко засыпая вполглаза и пробуждаясь от каждого шороха…
Когда Сазонов увидел вдалеке идущих из погоста Барбоса и Немого, первое, что подумал он: «Бежали!» Однако это предположение сразу же было отброшено. Очень уж не походили его сообщники на беглецов. Шли они как-то слишком спокойно, не скрываясь, даже не спешили…
Сазонов поднялся и хотел выйти из перелеска навстречу Барбосу и Немому, но вовремя остановился. Зачем идти к ним? Кто они ему? Друзья? Приятели? Нет. Это всего лишь участники общего «дела». Не лучше ли подождать их, скрываясь в зелени? Возможно, удастся узнать, куда они собрались и каковы у них планы на дальнейшее.
На этот раз Сазонову повезло.
Барбос и Немой свернули с дороги в перелесок и опустились на землю.
– Куда мы теперь?
– спросил Немой.
– На лавы?
–
– Если дело выйдет чисто, придется нам после лав дуть ходом. Ложись пока. Отдыхай, знай.
«После лав… ходом!
– Сазонов насторожился.
– Обо мне и не вспомнили.
– Отметил он это без какой-либо обиды, испытывая лишь растущее недоверие к сообщникам.
– Зачем они спешат к лавам? Куда собираются идти «ходом»? Неужели обратно к Дикому Берегу?..»
И тут Сазонов услышал такое, что дыхание у него сорвалось и зачастило, как у больного.
– Ты точно заметил, что кисет упал между камнями?
– спросил Немой.
– А то я брошу так!
– усмехнулся Барбос.
– Не глядя.
Лежа на спине, он широко раскинул руки и ноги, жадно отдыхая всем своим большим сильным телом.
Больше Сазонова ничто не интересовало. Он бесшумно отполз в сторону и затаился в зелени. Кисет цел! Доступен! Мысль об этом будоражила, не давала покоя. Вместе с ней к Сазонову вернулась решимость, уверенность, что большая удача наконец-то не уйдет от него. Нет…
Барбос и Немой поднялись. Отряхнули налипшие на стеганки и брюки сухие прошлогодние листья.
Сазонов выждал, дал им отойти от перелеска. Следить за сообщниками было нетрудно. Куда они направились, Сазонов знал, и потому на открытых местах спокойно отпускал их от себя вперед.
К лавам Сазонов вышел несколько позднее Барбоса и Немого. Лежа в густом ивняке, он наблюдал за каждым их движением. А когда они нашли кисет, Сазонов дрожащей от волнения рукой переложил пистолет из кобуры за пазуху, вышел из укрытия и спокойным, подчеркнуто твердым шагом направился к лавам…
Сошлись они на узком дощатом настиле, недалеко от лесистого левого берега, настороженно всматриваясь друг в друга. Связывавшая их веревочка - добыча жемчуга - оборвалась. Оставался кисет. За него они готовы были перегрызть друг другу горло.
– Где будем делить?
– резко перешел к делу Сазонов.
– Отойдем в горы, - ответил Барбос.
И взглядом попросил поддержки у Немого.
– В горах поделим, - быстро согласился Немой.
В горах! Чтобы направиться в горы, Сазонов должен был повернуться к своим сообщникам спиной. Оставить их позади себя на узком зыбком настиле?.. Сазонов заметил, как понимающе переглянулись Барбос и Немой. Возможно, они успели договориться…
«Нет уж!
– подумал Сазонов.
– Дураки на нашей улице не жили».
Впрочем, спорить с сообщниками не стал. Все с тем же напускным спокойствием и уверенностью повернулся он, сделал шаг к берегу. А мозг его лихорадочно работал: «Один раз в жизни можно… Только раз! Лучше остаться живым и богатым преступником, чем быть убитым…»
Подтолкнул его легкий шепот за спиной. Сазонов бездумно выхватил из-за пазухи пистолет, круто обернулся. Барбос не успел и руки поднять. Лишь острая предсмертная тоска коротко оживила его мертвые глаза…