Тайна рождения славян
Шрифт:
Широкое распространение рутенов находит топонимическое подтверждение. В северной части Германии и Южной Швеции есть топонимы Ruten, в Латвии – Rutenii, в Боснии – Рутеновичи.
В период Австро-Венгерской империи в XVIII – начале XX века рутенами назвали часть восточнославянского населения Галиции, Буковины и Закарпатья. К ним иногда присоединяли население Малороссийских губерний Российской империи, Великого княжества Литовского и впоследствии Речи Посполитой. После ее разделов данный этноним закрепился за православным и греко-католическим населением Австро-Венгерской империи. По сообщению Меркатора, рутены говорили на виндальском и словенском языке, а Рубрук (1253 год) указывает, что язык русинов, поляков тот же, что и у вандалов [3; 5].
Этот термин перешел и на Россию. Впервые об этом упоминается в «Деяниях венгров» Анонима (вероятно, рубеж XII–XIII веков) (Меркулов), где автор впервые именует Русь как Rutenia и Ruscia,
Итак, рутены зафиксированы в Центральной Европе в достаточно позднее время. Этот этноним в XIX–XX веках используется в германоговорящей среде для обозначения жителей Закарпатья, русинов. Наряду с этим Рутенией обозначают Россию, преимущественно западные области. Но это всего лишь констатация факта. Нас же интересуют события, которые привели к переносу этнонима. Соблазны фонетических ассоциаций, предлагающих простые и этим понятные объяснения, зачастую являются коварными. Вернемся к истории такой небезызвестной исторической личности, как Одоакр.
Под влиянием пророчества одной прорицательницы о его будущем величии еще юношей он оставил берега Дуная, где жил тогда его народ, и направился в Италию. Существуют самые различные мнения о его происхождении. Считают, что он был ругом (genere rogus, Иордан), русином, герулом, скирром, торкилингом.
Войско было многонациональным, поэтому наблюдатели вполне могли ассоциировать его с представителем любого племени [3].
В 476 году Одоакр свергает последнего римского императора Ромула Августула. Однако далее происходит совершенно непонятное событие. Надо полагать, что после восшествия на престол у него была масса дел, но, несмотря на это, уже на следующий год он срочно врывается в крепость Ювавум провинции Норик. Цель его скоропалительного похода изложена на мраморной плите, сохранившейся в катакомбах «монашеской горы» при костеле св. Петра, которая гласит: «Года Божьего 477 Одоакер, король рутенов, а также гепидов, готов, унгар и герулов, выступая против церкви Божией. Благочестивый Максим с его 50 учениками, что молились с ним в этой пещере, за исповедание веры жестоко мучен и сброшен вниз, а провинция Норикум мечом и огнем опустошена» (Хроника Готфрида Винтерберского XII века). Спрашивается, для чего такая поспешность и жестокость? В 482 году после смерти некоронованного короля Норика христианского подвижника Северина руги захватывают его владения. В V веке они принимают арианство. Одоакр вступает с ними в борьбу. В ответ руги заключают союз с Восточной империей, герулами и острготами. В 488 году Одоакр не только разбивает ругов, но и эвакуирует германское население из Норика [7]. Этот район, как мы уже видели, он почему-то постоянно держит под контролем. Не является ли он его родиной? Именно отсюда можно было легко достичь Италии, именно отсюда ведут топонимические следы миграций русов.
Из вышеприведенного письменного свидетельства, составленного на основании показаний очевидцев, следует, что Одоакр был рутеном. Но нам важна другая деталь. Крепость Ювавум – это современный Зальцбург, в непосредственной близости от которого находится гора Russberg (см. карту № 63). Сюда же, как мы видели, пролегал путь русов из Восточной Словакии. В этом отношении интересна настойчивая связь имени Одоакра с Украиной. Его считали прямым предком Б. Хмельницкого, который в 1648 году призвал своих соратников следовать примеру предков «под руководством Одонацера». В похоронной речи Б. Хмельницкого в 1657 году писарь Запорожского войска Самийло Зирко сказал: «Милый вождю! Древний русский Одонацер!» [3]. В данном случае примечательно то, что запорожцы хранили память именно об Одоакре, а не о других славянских легендарных вождях, и не сомневались в его «русской» принадлежности.
Таким образом, мы наблюдаем тождество: рутены – русины – русы, и не только фонетическое. Все это позволяет сделать вывод, что предками русов было племя рутенов, появившееся в Словакии на границе эр в ходе экспансии кельтских племен. Вполне вероятно, что они пришли вместе с венетами или по их следам и вступили в ассимиляцию со славянским населением. Именно на восток Словакии ведет один из маршрутов переселения венетов (см. карту № 59). Не случайно древние авторы иногда путали венедов и рутенов [3]. В результате это привело к языковым изменениям. Ввиду того, что контакт происходил с различными славянскими компонентами и в различных условиях, то возникали субплеменные образования: русы, русаны, русины, русаки, руснаки. Современные энциклопедии считают их идентичными, но с этим, как мы видели, не согласна топонимика. Поскольку в новых генерациях сохранялся специфический фенотип, то западные соседи, помня о нашествии рыжих кельтов, называли их рутенами. Так, рыцарь Фьерабрас Русский имел рыжую гриву волос и бороду. Об этом знали и в Прибалтике, поэтому русов, шедших на Ладогу, назвали рутенами. В дальнейшем этот признак получил название «русость». Он стал ассоциироваться с рыжевато-красным цветом, а иногда и светом. Так, благодаря цвету сока чистотел у сербов называется русавица.
Сам этноним (лат. rut(h)eni), безусловно, является внешним, данным одному из кельтских племен римлянами по характерному признаку (Rutilus – красноватый, золотисто-красный, лат.). «Русины» – это славянская вокализация латинского rut(h)eni. В дальнейшем в результате процесса утраты конечных согласных [87], характерного для праславянского языка, «n» отпало, и остался лишь корень rut(h) – рус. Таким образом, истоки этнонима являются римскими.
Кельтская специфика еще долго не позволяла русам стать «своими» в славянской среде. Византийцы в X веке различали росов и славян этнографически и политически. Славяне являлись «пактиотами (данниками) росов» [2]. Росы нападали на славян и брали их в полон. Помимо внешностных отличий, в договорах киевских русов с Византией фигурируют имена, которые норманнисты пытаются выдать за германские: Фост, Труан, Лидуль, Рюар, Гуды, Веремуд. Специалисты считают их кельтскими. Только Карл и Ингельд могут претендовать на германизмы. На фоне имен «русских» конунгов Гертнита, Радеботто, Фьерабраса, а также князя ободритов Генриха Готшалка это не выглядит странным, а лишь подчеркивает западное происхождение. Часто встречающийся в антропонимиконе второй корень «гаст» является кельтским. При этом необходимо помнить об участии кельтов в сложении германской народности. Совершенно неожиданным смотрится в среде славян обычай брить голову и носить оселедец, который мы встречаем у киевских русов и запорожских казаков, но никак не у скандинавов. Правда, в большей мере он считатется характерным для фракийцев [84]. «Краснотелость» сохранилась у русов IX века (ибн Фадлан) [2]. Вероятно, именно поэтому и возникло и название «Червона Русь»: здесь проживали красные русы – потомки рутенов в первых поколениях.
Далее интересно вернуться к вопросу названий днепровских порогов, приводимых у Константина Багрянородного. Приводятся два варианта – на славянском и «росском» языке [2]. На этом основании делается вывод, что две группы племен имели различную терминологию. Это обстоятельство является основным аргументом норманнизма и скандинавского происхождения росов. Когда мы имеем дело со столь кардинальным выводом, полезно обратить внимание на детали. Оказывается, из семи порогов названия двух не различаются и имеют славянское звучание. Седьмой порог «по-росски» называется Струвун, фонетика явно славянская. Суть вопроса заключается в трех порогах: Улворси, Аифар, Варуфорос. В них присутсвуют созвучные элементы: ворс, фар, форос. В шведском fors (форш) означает порог, а также быстрину, поток. Именно это обстоятельство могло стать аргументом для отнесения этих названий к скандинавским. Однако, как мы наблюдаем, полной идентичности нет. Как мы уже говорили, кельты приняли участие в сложении германцев, проникнув далее в Скандинавию. Вспомним топонимы Ruten и «dun» [37] в Швеции. В настоящее время практически ничего не известно о центральноевропейских кельтских языках, они утеряны. Поэтому вполне вероятно, что fors – порог пришел в шведский язык из рутенского, как и в язык ранних русов. Со временем в славянской среде он был замещен.
Не исключен и другой вариант. Путешествие по порожистой части Днепра было ответственным мероприятием, поэтому должна была существовать лоция. Наивно было бы считать, что у иностранных негоциантов и навигаторов ее не было. Константин Багрянородный мог иметь дело с ее скандинавской версией. Вероятно, какую-то часть этой судоходной терминологии использовали русы-росы, которые не обязательно происходили только из Киева или Новгорода, они вполне могли прибыть из южно-балтийских областей, где контакт со скандинавами был особенно плотным.
Противопоставление русов и славянского сообщества просматривается и в фольклоре. В «Былине о Даниле Ловчанине» говорится:
«Смотрит (Данила) в трубочку и видит: зачернела сила русская. Берет Данила саблю вострую, прирубил Денисьевич силу русскую» [85].
Казалось бы, парадокс: для чего вообще следовало вводить специальную категорию «русская сила», и без того понятно, что все действующие стороны русские. Затем происходит еще более невообразимое действие: русский богатырь рубит своих. Это могло быть только в том случае, когда Данила Ловчанин не был русским богатырем [85].