Тайна рубинового креста
Шрифт:
– Что, конечно, ты утаил от меня? – беззлобно уточнил Марцелл.
– Было дело!.. – виновато улыбнулся Скавр и снова стал защищать христиан: – Да, они все делают на своих собраниях в тайне. Но сам рассуди, как они могут пить кровь младенцев, если им запрещено вкушать даже кровь животных? А что касается ослиной головы, так они просто смеются, что мы верим в это!
– Послушать тебя, так ты сам христианин!
– Нет, как бывший воин, я поклоняюсь Митре и привык говорить только правду!
– За это я и взял тебя управляющим! – согласился Марцелл. – Как и за то, что мне рекомендовали тебя, как самого исполнительного человека в этом городе. А теперь о главном. Пошли в комнату!
Крисп услышал скрип половиц… грохот упавшего медного таза…
– Я ничего не вижу, Марцелл! – воскликнул Скавр.
– Ну так сходи за фонарем! – посоветовал отец. – А я пока постою здесь…
Одни шаги – чужие, неповоротливые, начали удаляться, другие – легкие, родные, приблизились так, что Криспу нечем стало дышать…
Глава пятая
1
Женщина увидела его, и…ах!
Стаси-ик!..
– Чего? – нехотя оторвался от чтения Стас.
– Сходи за водой!
Стас, как это бывало во время наказаний, не прекословя вышел из дома.
На улице было так, как бывает только после грозы. Он легко ступал по влажной еще дороге, полной грудью вдыхая особенно вкусный воздух.
У колодца стояли две женщины с тремя ведрами и большим баком на тележке. Наполняя его, они, не умолкая, без точек и запятых, тараторили каждая о своем, обсуждая всех: правительство, начальство, мужей, соседей:
– Куда смотрит правительство? Ни пенсий, ни зарплат, сами в «Мерседесах» ездят, дачи на Багамах понастроили…
– А мой второй уже месяц не просыхает. С таким не то что дворца на Багамах – сарая во дворе не достроишь!
Такая беседа напомнила Стасу две параллельные прямые, которые, как известно, сколько их ни продлевай, никогда не сойдутся…
Он посмотрел на бак, ведра и прикинул, что за то время, пока он прождет здесь, можно сбегать к колодцу около Ваниного дома.
Решив так, Стас направился на соседнюю улицу. Когда он обходил лужу перед домом с прибитой над дверью подковой, калитка приоткрылась и сразу же захлопнулась. Это привлекло его внимание, и он прислушался к разговору за воротами.
– Чего это ты? – недовольно спрашивал мужской голос, и другой, оправдываясь, отвечал:
– Там с пустыми ведрами идут!
– Ну и что?
– Удачи не будет!
– Вечно ты со своими приметами! Иди, а то на поезд опоздаешь!
– Нет, я лучше подожду, когда с полными возвращаться будут!
Стас, хмыкнув, продолжил путь. Он тоже верил в приметы, особенно когда стоял на футбольных воротах и перед экзаменами. Но не до такой же степени!..
Дойдя до Ваниного дома, он постучал в окно:
– Вань!
Никто не отзывался. «Не сбегать ли до дома Ванькиной бабушки?» – подумал Стас. Но там был отец и умирала баба Поля. Неизвестно, что именно остановило его, только решив, что женщины уже наполнили бак, он направился обратно.
И надо же было ему подойти к дому с подковой в тот самый момент, когда из него опять вышла суеверная женщина. Да еще крутя в руке пустое ведро!..
Женщина увидала его, и:
– Ах!
Выронила красивую, туго набитую сумку прямо в лужу!..
Вот и верь после этого в приметы!
Оглядываясь на заругавшихся у ворот мужчину и женщину, Стас дошел до колодца, набрал воды. Придя домой, он поставил полное ведро у маминых ног, с чувством выполненного долга, плюхнулся на кровать и стал отыскивать в тетради место, на котором прервал чтение…
2
…Крисп весь обратился в слух, боясь упустить хотя бы одно слово
…Марцелл сделал несколько шагов и остановился у разделявшего его с сыном, поставленного на бок родительского ложа. Судя по легкому позвякиванию золотого перстня по дереву и сдавленным стонам, Крисп понял, что он, плача, гладит его.
Дыхание отца становилось все тяжелее, громче, и он наконец дал волю своим чувствам, чего не мог позволить себе на людях. Так река прорывает плотину… туча, нависшая над городом, рождает грозу…
Первый раз в жизни Крисп слышал, как плачет отец. Он уже не гладил – колотил кулаками мебель и, захлебываясь рыданиями, повторял:
– Как ты могла? Как ты могла?.. Но ты не виновата! Это – все он… Он!! Ты попалась в его сети! Я долго терпел… Но теперь у меня наконец появилась возможность отомстить! И я – отомщу!..
Крисп слушал и тоже беззвучно плакал. Сердце его разрывалось. Отец проклинал то, что было ему дороже всего на свете, даже самой жизни! Он вдруг вспомнил, как мама впервые привела его к отцу Нектарию, как тот крестил его, рассказав о Христе… Когда отец бывал в отъездах, они по воскресеньям ходили на службу, а если был дома, мама умоляла его не выдать их… Несколько раз имя Господне уже готово было сорваться с его уст, но мама бдительно зажимала ему рот или успевала предупредить знаком. Потом она заверяла, что отец обязательно, по их молитвам, сам придет ко Христу, а пока нужно терпеть и молчать, чтобы по неведению, преждевременным гневом он не погубил всего. Однако время шло, не стало мамы, а отец по-прежнему не признавал Христа…
Но не может ведь так продолжаться вечно! Что, если с отцом что-то случится, и он так и умрет язычником, навеки погубив свою душу?..
«Господи! – взмолился Крисп. – Ведь он же хороший, добрый, помоги ему!»
Он уже готов был выскочить из угла, подбежать к отцу и успокоить его, сказав правду о Христе, отце Нектарии, маме, за которую нужно теперь только радоваться!..
Но в этот момент за дверью снова раздались грубые солдатские шаги. А после этого он услышал то, что заставило его позабыть о своем намерении.