Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
Мужчины надели наколенники и подлокотники. Надели они и кожаные шапки. Господин де Пайен сказал:
— Дорогой господин, только Богу известен час, когда мы найдем то, что ищем, — после этих слов он спустился в шахту.
Граф Шампанский изо всех сил старался поспеть за ним, пробираясь между стойками колодезной шахты. С большим трудом он прополз по желобу после того, как они миновали узенький коридор и поднялись по лестнице. Подойдя к расщелине в скале, он бросил взгляд на долину Иосафат, сверкавшую в лучах солнца. Когда же они подошли к другому окошечку в скале, граф с жадностью глотал воздух. Но что это там сверкнуло?
В изумлении господин де Пайен уставился на блестящий предмет.
— Крючок? — пробормотал он.
Откуда попала сюда эта вещица? Кто положил ее здесь? Кто так тщательно завернул ее в наколенник Пьера?
Они рассмотрели находку более пристально, и господин де Пайен сказал почти шепотом:
— Здесь написано имя Яхве… — и побежал по ответвлению коридора к стене, из которой они вчера выломали камень со Звездой Давида. Сделанное ими отверстие оказалось замуровано осыпью и обломками камней. Господин де Пайен с ужасом начинал понимать, что произошло. Люди молча смотрели в глаза друг другу, и взгляды их блестели не только от факельного света.
— Кажется… — сказал господин де Пайен после долгого молчания, — кажется, нам суждено провести под землей еще много лет. Но где же Пьер?
Так как Пьера нигде не было, тамплиеры стали догадываться, что произошло. Эсташ, потерявший друга, долго рыдал о нем, сидя в одиночестве в караульной будке. Его лицо приняло такое выражение, будто он непрерывно прислушивается к чему-то внутри себя. И когда однажды Эсташ снова сидел, погруженный в глубокую печаль, он внезапно поднял голову и кивнул, словно что-то поняв. Неведомо откуда к нему пришла мысль: «Пьеру, подумал он, — суждено было уйти, ведь он являлся только своего рода «заместителем» графа Шампанского, а количество людей, знающих тайну, должно оставаться неизменным: их было одиннадцать, считая короля на Востоке. Двенадцатым же был аббат из Клерво, спасший Пьеру жизнь».
Эсташ пошел к Сюзанне и стал утешать детей своим безмолвным присутствием. Большего сделать для них он не мог.
Миновало еще четыре года. Много событий произошло за это время в королевстве Иерусалимском. Коннетабль Эсташ Гарнье завоевал портовый город Тир, еще когда король находился в плену. Год спустя король совершил побег из своей курдистанской тюрьмы и с радостью и торжеством был встречен как христианами, так и своими мусульманскими подданными.
Вскоре после этого он заключил союз с бедуинами из Аравийской пустыни, и с тех пор их часто можно было видеть в городе. Они приезжали в город на верблюдах, их кинжалы и тонкие блестящие копья придавали им отважный вид. Впереди обычно скакал герольд. В отличие от европейских герольдов, пользовавшихся коровьим рогом, он трубил в рог горного козла, издававший пронзительные и жуткие звуки.
Третий год после смерти Пьера принес королю войну с сельджуками, которые жили к северу от его королевства; а на четвертый год кровавый предводитель турок захватил трон атабега Мосульского в непосредственной близости от графства Эдесского. Теперь граф Эдесский должен был хорошенько позаботиться об укреплении своих восточных границ.
Затем тамплиеры наткнулись на слегка приподнятую плиту пола и увидели каменный ларец, обнаруженный Пьером. Они нашли останки Пьера и похоронили. Теперь им предстояла самая тяжелая за все годы пребывания под землей работа: сохранить каменные ларцы.
Сначала их нужно было пронести через подземные коридоры и по желобу, протащить через шахту между опорными стойками наверх.
Но вот прошел Иванов день в 1127 году, и все двенадцать ларцов из тесаного камня наконец стояли в рыцарском зале дома тамплиеров.
— Дорогие господа и братья! — господин де Пайен высоко поднял драгоценный крючок, — в заклинании, которое мы около десяти лет назад унесли с собой из Клерво, есть такие слова:
«Один-единственный ключ Открывает эту тайну».Теперь мы без труда можем узнать тайну ларцов. Но верите ли вы в то, что мы постигнем ее? Вряд ли она заключена в каком-то одном слове или фразе. Скорее, мне кажется, мудрейшие из мудрецов всего мира должны долго и кропотливо исследовать содержимое этих двенадцати ларцов. Разумеется, такие мудрецы есть уже сегодня. Об этом позаботился аббат из Клерво. Но к работе нужно привлекать новых и новых мудрецов, чтобы одни сменяли других в своих исследованиях. Наша задача — доставить эту грандиозную сокровищницу мудрости, которую нам удалось отыскать, в Европу. Ибо стены этого дома недостаточно прочны для того, чтобы служить хранилищем. И королевство Иерусалимское не является достаточно безопасной территорией: со всех сторон ему угрожают враги. Давайте же в последний раз проявим выдержку, незаметно доставив каменные ларцы в Замок Железных Часовых! Хотите ли вы, чтобы так было?
— Да будет так, — согласились рыцари, находясь под впечатлением этой речи; и среди них не оказалось ни одного, кто не смог бы обуздать свое любопытство.
Великий крестовый поход
Чужой на Западе
Холодным январским днем 1128 года странная группа людей, растянувшаяся по долине Сены, двигалась в направлении течения реки. Путешественники редко выбирали дорогу по этой глухой местности, и уж конечно, не зимой. Хорошо еще, что в тот год здесь не выпало снега! Так думали пастухи в горах Лангра, поившие своих овец водой из Сены. Они могли узнать контрабандистов, переправлявших свой жалкий товар из Бургундии в графство Шампань. Но те обычно тащили все, что было предназначено для продажи, в деревянных ящиках на спине.
Пастухи могли также узнать многих господ и рыцарей, проезжавших через горы со своей свитой, отправляясь на войну. Но у них никогда не было повозок, нагруженных скарбом. С повозками путешествовали обычно торговцы или бродячие актеры.
Из любопытства пастухи занялись подсчетом: всего было шесть повозок, и каждую тащил мул, на котором сидел рыцарь. Вытянув шеи, они увидели на каждой телеге по два тюка, прикрытых мешками. «И если все это не ради смеха, то похоже, что на повозках везут тесаные камни», — думали пастухи.
На рыцарях были остроконечные кожаные шапки и нагрудные панцири; у каждого с седла свисал обнаженный меч, а ведь на здешних границах сейчас царило спокойствие. Часть свиты ехала впереди повозок, образуя авангард, другая часть ехала в арьергарде — нет, ни о каких путешественниках здесь не могло быть и речи!
«Гей!» — кричали пастухи, обращаясь друг к другу, они жестикулировали и тихо свистели, продолжая наблюдать за проезжающими, пока те не скрылись из виду.
В арьергарде ехал Арнольд, сын Пьера. Украдкой он вытирал слезы со щек. Страну, где он родился, Арнольд находил ужасно безобразной. Эти черные деревья без листьев, эта гнилая и мокрая трава и туман, проникающий сквозь одежду, — и это в январе, когда в Святой Земле уже цветут деревья и от них распространяется великолепный аромат! А вскоре на них появятся золотые плоды. Огромные караваны воздухе только дурные запахи. И никто здесь не носит тюрбанов. Последние тюрбаны он видел в портовом спускаются к морю, звеня колокольчиками, и воздух пахнет пряностями, которые везут верблюды. Здесь же в городе Марселе, куда пришел королевский флот с прибывшими в Европу тамплиерами. С ними вернулась и семья Пьера. Арнольд был очень опечален, что мать так легко рассталась с маленьким домиком, с таким уютным внутренним двором. Ведь там они все-таки жили вместе с отцом! И Арнольд снова заплакал.