Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
— Если там действительно записаны законы, по которым Господь сотворил мир, то вы должны понять мой страх!
— Чего вы боитесь? — спросил господин де Мондидье. — «По мере, числу и весу сотворил Я мир», — говорит Господь. Это ведь не значит, что человек сам без Его помощи может сотворить мир, как только узнает истинную меру, число и вес. Ваш страх я нахожу совершенно необоснованным. Разумеется, царь Соломон знал, для чего ему прятать свою мудрость.
Снова стало тихо, и казалось, что каждый погрузился в свои мысли.
— В то, что человек не может создать мир без помощи Господа, я охотно верю, — задумчиво сказал господин де Сент-Аман, — но разрушить наш мир человек может и без Господа, и этого я боюсь.
Господин де Сент-Омер откашлялся.
— В нашем ордене будет школа, — сказал он, — мудрейшие из наших братьев будут проходить посвящение в законы природы, исследованные царем Соломоном. И это будут люди, умеющие молчать. Могущественнее, чем тайны природы, воскресение из мертвых, дорогие друзья, ибо природа смертна. Итак, мы надеемся, что нашему ордену удастся постичь смертную природу с помощью силы Воскресения Спасителя нашего.
— Да будет так, — сурово ответили друзья.
Когда же Арнольд на следующее утро проснулся, разговоры рыцарей представились ему приснившимися.
Бледное солнце повисло в тумане над деревьями, когда обоз покинул Шатийонский замок и отправился в Клерво. Навстречу обозу выходили крестьяне, желавшие поехать на рынок, чтобы купить сено и зерно, так как последний год принес неурожай. Лица у них были скорбные. Повсюду одно и то же: того, что зарабатывали своим трудом, не хватало. Жены болели, а дети умирали еще в младенчестве. Хорошо жить хотя бы по соседству с монастырем, поскольку иногда там была земля, раскорчеванная под пашню, которую можно взять в аренду, или же давали работу и расплачивались продовольствием, в крайнем случае можно было просить милостыню.
К вечеру обоз въехал в Клервоский монастырь, и сердце у Арнольда горестно сжалось: здесь спасли от смерти его отца. Здесь его исцелили, и он выжил. Но почему же сейчас отца не было в живых? Арнольд подумал, что если бы здешний аббат находился в Иерусалиме, то отец был бы еще жив. Но он не хотел видеть аббата, испытывая страх перед его чудотворной силой.
У них взяли коней и повели на водопой; оруженосцы передали монахам привезенные от графа Шатийонского свертки, корзины и бочонки. Некоторые монахи выстроились длинной вереницей у корыта с водой — там, где ручей, протекавший через монастырь, был перегорожен плотиной. Чего они ждали, Арнольд не знал. Издалека доносились веселые трели пастушеской флейты. Блеяние и лай приближались, и в ворота протиснулись овцы, собаки и пастухи. Монахи стояли у корыта в два ряда. Палками они гнали овец сквозь этот проход в воду. Собаки плескались, отряхивались и обдавали брызгами стоявших вокруг. В первый раз после отъезда из Иерусалима Арнольда хоть что-то развеселило. Он попросил палку, и сам окунул какую-то овцу в воду, как это делали монахи. Потом он наблюдал за стрижкой овец. Внезапно Арнольд спохватился. Где же повозки и кони? Он бросил палку и побежал к воротам.
— Вот ты где! — услышал он позади голос привратника. — Твои господа искали тебя. Теперь они все поехали дальше. Но тебе нечего грустить, — утешал его монах, стерегущий ворота, — потому что они сказали, что ты хорошо умеешь ездить верхом и догонишь их. Вон там твой конь.
Арнольд стоял с испуганными глазами. Он ведь не знал, куда отправились тамплиеры со своими повозками.
Привратник, разгадавший мысли Арнольда, сказал:
— Поезжай прямо через этот лес, тогда ты быстро их догонишь. Тебе не нужно ничего опасаться. Здесь давно уже нет разбойников.
— Ты это точно знаешь? — спросил Арнольд дрожащим голосом. — Я беспокоюсь потому, что здесь в лесу напали на моего отца.
— На твоего отца?
— Да, на Пьера, лионского каменотеса.
Монах-привратник изумился и посмотрел на Арнольда с сомнением.
— Это произошло десять лет назад, — сказал Арнольд. — Аббат из этого монастыря спас ему жизнь.
— Что? — воскликнул монах, — ты сын Пьера? Да, тогда я понимаю, почему господин де Пайен хочет, чтобы ты был при нем до тех пор, пока он не возвратится в Святую Землю, — большими шагами монах подошел к коню, взял его за недоуздок и подвел к Арнольду. — Садись! — сказал он, и сам посадил мальчика в седло. — Ты догонишь их еще до Вандевра. Поезжай с Богом! — с этими словами он открыл ворота.
Когда Арнольд проезжал через лес, ему было страшно. Лес выглядел в точности так, как его описывал отец. Вопреки уверениям привратника Арнольду казалось, что из-за каждого куста за ним следят злые глаза. О, поскорее бы уже миновать этот лес! Он ударил коня хлыстом. Показалась лужайка, и вскоре Арнольд услышал голоса оруженосцев и смех толстого Эдюса. Но дрожь в коленях, начавшаяся еще там, в разбойничьем лесу, не прекращалась на протяжении всего дня; когда Арнольд вечером слез с коня в давно знакомом оруженосцам месте привала — лагере под Вандевром, — он едва держался на ногах.
И на этот раз оруженосцы развели костер и стали подбрасывать поленья в разгорающееся пламя. Они напоили коней водой из болота. Но рыцари снова запрягли лошадей в повозки и оставались рядом с ними. Казалось, они чего-то ожидают.
Издалека послышался стук копыт; он все приближался, с коней спрыгнули двое всадников и подошли к костру. Арнольд узнал господина де Пайена. Другой был рыжий монах небольшого роста. Арнольд поразился тому, что господин де Пайен принял в свое общество такого невзрачного человека в рясе. Однако рыцари подъехали к монаху и поцеловали ему руку, — тонкую белую руку, которой он слегка надвинул капюшон, как будто ему было холодно. Он улыбнулся и поднял голову, Арнольд посмотрел ему в глаза и больше не мог отвести от них взгляда.
— Это аббат из Клерво! — шепнул Эдюс на ухо Арнольду.
Но Арнольд, как только до него дошло, что сказал Эдюс, громко вскрикнул и разразился рыданиями. Как бы издалека он услышал голос господина де Пайена:
— Это сын того Пьера, которого вы исцелили, аббат Бернар.
Затем Арнольд почувствовал прикосновение к волосам узкой белой руки, и всего его словно окутало мягкое, теплое облако.
Долго Арнольд стоял неподвижно, не слыша, что происходило рядом с ним. Когда он открыл глаза и огляделся, рыцари и повозки исчезли. Аббата также не было поблизости. Костер трещал, разгораясь, а оруженосцы сидели вокруг него и ели.
Тайник
Стремительно наступили сумерки. На небе не было видно ни одной звезды. Рыцари-монахи с повозками двигались в ночной тьме к северу. С левой стороны от них хлюпало болото. Они не слышали ничего, кроме стука тележных колес и глухого топота копыт. Время от времени кричали совы.
Так они проехали сквозь ночь около часа, когда аббат остановил своего коня. Развели костер и зажгли факел. Как только он разгорелся ярким пламенем, господин де Пайен поднял его высоко над головой и стал им как-то по-особому размахивать. В течение некоторого времени ничего не происходило. Вдруг на середине болота вспыхнул другой факел. Никто из присутствовавших не произнес ни слова. Полевая дорога, по которой они ехали, заканчивалась в заболоченном пруду. Когда же они посмотрели назад, им показалось, что уровень болота опустился. Затем им удалось точнее рассмотреть это. Дюйм за дюймом дорога поднималась из лужи, и был виден ее тяжелый фундамент. Господин де Пайен первым завез повозку на дамбу. С обеих сторон булькала гнилая вода.