Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
В период обучения все мысли о тайне ларцов отступили в душе Арнольда на задний план. Он все больше и больше проникался мыслью, что сначала ему нужно еще созреть, чтобы постичь эту тайну. Чем возвышеннее была тайна, тем более высокой должна стать степень этой зрелости.
Клервоские монахи занесли в свой календарь новейшие известия с Востока:
Окончание регентства королевы-матери Мелисанды в Иерусалиме.
Правление Бодуэна III.
Война между Бодуэном III и его матерью.
В лето господне 1152.
Посланник с Востока передал эту весть Великому магистру Эверару де Барру, вот уже два года сложившего с себя свои полномочия с тем, чтобы окончить жизнь в Клерво. Пока в его теле, измученном военным ремеслом, еще сохранялась жизнь, он желал находиться поблизости от Бернара Клервоского и умереть рядом с ним и его любовью. Но аббат сам уже был при смерти. Он больше не мог вставать с постели без посторонней помощи, монахи носили его на молитвы. По ночам у аббата почти всегда была бессонница, он стонал, ворочаясь на соломе. Мысли и воспоминания, пугающиеся дневного света, мучили его во тьме, а картины потерпевшего поражение крестового похода заставляли содрогаться. Сколько мужества и героизма было проявлено для защиты Святой Земли, чтобы на ней мог впоследствии возникнуть Новый Иерусалим — преображение земной природы! Полный горечи, он спрашивал себя, действительно ли сегодняшний Иерусалим когда-нибудь сможет стать средоточием лучшего мира?
Этот Иерусалим был слаб, правители его погрязли в междоусобицах. Бернар повернул лицо к окошечку, за которым брезжил рассвет. Больной ощущал себя всеми покинутым. Он с нетерпением ожидал господина де Монбара, своего брата по матери. Когда стало светло, он позвал к себе писца и продиктовал ему следующие строки:
«Господину Андре де Монбару, сенешалю ордена тамплиеров иерусалимских.
Письма, которые Вы мне написали, я получил, будучи прикованным к постели, но, преисполненный страстного стремления, я прочел их и с жадностью перечитал еще несколько раз. Но насколько же более страстно я желаю видеть Вас!
Вы также хотите меня видеть и ждете лишь моих указаний, что Вам для этого следует сделать. Теперь я колеблюсь, поскольку знаю, как Святая Земля в Вас нуждается. При этом я осмеливаюсь напомнить, сколь страстно я желаю видеть Вас перед смертью. Вот то немногое, что я могу сказать: если Вы желаете приехать, то не мешкайте; в противном случае Вы не застанете меня на этой земле. Я безнадежно болен.
Смилостивится ли надо мной Воля Господня, даст ли увидеть Ваш взгляд еще раз? Я все больше теряю силы и, вероятно, должен буду покинуть этот мир, прежде чем вновь увижусь с Вами».
Не успели еще отправить письмо господину де Монбару, как с Востока прибыл посланник тамплиеров, но клервоские монахи не пустили его к аббату Бернару.
— Христианское войско, — сообщил посланник, — предприняло штурм Аскалона. Штурм оказался неудачным. Наши братья были в авангарде. Они штурмовали город так воодушевленно, что основная часть войска не смогла последовать за ними. Поэтому они были отрезаны и побеждены. Для устрашения идущих на штурм христиан египтяне из Аскалона повесили сорок тамплиеров на зубцах крепостной стены. Среди них был и преемник Эверара де Барра, Великий магистр Бернар де Тремеле.
Монахи разрыдались. С плачем передали они письмо аббата господину де Монбару, сенешалю тамплиеров в Иерусалиме.
20 августа 1153 года аббат Бернар Клервоский умер, так и не свидевшись со своим племянником. Андре де Монбар стал новым Великим магистром. Святая Земля не отпускала его.
За несколько дней до кончины аббата египетский порт-крепость Аскалон наконец был покорен христианами. Взял эту крепость молодой король. Теперь у Египта больше не было форпостов в Сирии, так как город Газа вот уже более года находился в руках тамплиеров.
Иерусалим потерян!
Рядом с сокровищами тамплиеров
Замок Железных Часовых был воздвигнут графом Шампанским более пятидесяти лет назад. С большой предусмотрительностью граф выбрал это место, где с тех пор находилась тайная сокровищница тамплиеров; болото с его естественными и искусственными водоемами защищало замок так же надежно, как и непроходимый буковый кустарник, препятствовавший проникновению в замок в обход трясины. Ни один нежелательный гость не мог без ухищрений попасть на остров: механизм затопления срабатывал, и людей и коней засасывало хлюпающее, пузырящееся болото.
Со скрежетом опустился подъемный мост, и группа всадников выехала из замка. Они стремительно достигли оконечности острова и поехали по дамбе, с которой только что убрали воду. Плащи всадников развевались на ледяном утреннем ветру. Ещё перед тем как их кони совершили последний прыжок на сушу, вода снова стала прибывать, и дорога погрузилась под ее солоноватое зеркало.
Это были тамплиеры, впереди ехал Арнольд, сын Пьера — каменотеса из Лиона. Двадцать пять лет назад он вступил в этот рыцарский орден и вскоре получил титул «прюдома» — специалиста, ответственного за сооружение крепостей. В ордене о нем сложилось хорошее мнение.
Всадники ехали молча. Но каждый не раз огляделся вокруг, ибо эту болотистую местность они покидали навсегда.
Когда Арнольд возвратился с Востока, у него не было более страстного желания, чем докопаться до сути тамплиерской тайны, с которой столь тесно оказалась связанной судьба его отца. Поскольку Арнольд полагал, что постичь ее можно, лишь созрев для этого, он все время занимался самосовершенствованием. Но чем мудрее становился Арнольд, тем меньше он стремился к тайне и в конце концов понял, что никогда не сможет постичь её. Его способности ограничивались исключительно искусством каменотеса и архитектора, как это было и у всех его предков.
Но именно в тот момент, когда Арнольд достиг такой ступени самопознания, лионский магистр тамплиеров послал его в Замок Железных Часовых.
С тех пор Арнольд вместе с группой мастеров укрепил стены замаскированного замка и защитил фундамент всех дамб от болотной воды, которая в нескольких местах подмывала его. Еще никогда в жизни он так не приближался к сокровищнице тамплиеров, как сейчас! Но сердце его было спокойно и лишено желаний, и он без всякой горечи смотрел на мудрецов, избранных для того, чтобы воспользоваться великой тайной на благо мира.