Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
То и дело некоторые из них выезжали из замка, отсутствовали несколько ночей и снова внезапно возвращались. Так и Арнольд однажды покинул замок и, как и они, вернулся. Незадолго до этого, однако, мудрецы собрались в большом зале, где стоял скромный круглый стол, за которым редко что-нибудь устраивали.
— Прюдом, — начали они, — вы знаете, что нашей задачей является так очистить мир, чтобы Христос в день Второго Пришествия мог принять его в Новый Иерусалим. К миру относится природа, которая окружает нас. Ему принадлежат и наши сердца, все наши помыслы, и одно зависит от другого. До сих пор вы, строители, возводили церкви, напоминающие могилы, до того они были темны нетяжелы. Столь же темными и тяжелыми были и мысли людей. Теперь мы хотим устранить тяжесть камня; вы должны строить церкви высокими и светлыми, чтобы мысли людей стали тоже высокими и светлыми — мысли о Воскресении! Поэтому мы хотим, чтобы вы основали архитектурную школу, в которой обучали бы новому способу возводить постройки. Вы должны разъяснять архитекторам смысл и цель сооружения высоких церквей и наставлять их в этой работе.
— Внешние стены следует ставить на такие опоры, чтобы на них не давил высокий свод. Поэтому части свода следует укреплять балками крест-накрест, — сказал Арнольд.
— Тайна высокого свода, прюдом, — камень, находящийся на его вершине. Вы можете также называть его замковым камнем, так как он замыкает вершину свода. Он поддерживает постройку сверху, подобно тому, как Господь держит мир.
С тех пор Арнольд обучал строителей, и они его понимали. Когда однажды он уезжал со своими сервиентами к югу, то спросил себя, нельзя ли ему теперь передать строителям часть той великой тайны, узнать которую он когда-то жаждал. Конечно, мудрецы, время от времени выезжавшие из Замка Железных Часовых, интересовались и другими областями жизни. Высокое чувство охватило Арнольда, как только ему стало ясно, что он уже находится в рядах тех, кто на болотистом острове служит человечеству и земле.
Эти мысли занимали Арнольда в течение всего пути на юг до тех пор, пока он не заметил, что отряд въехал в тот самый лес, где когда-то на Пьера напали разбойники. Одиннадцатилетним мальчиком Арнольд впервые увидел аббата, того самого чудотворца, который спас от смерти его отца. Но отца уже не было в живых; останки его похоронены на Востоке.
Мысли о прошлом постепенно поблекли; и по мере того, как Арнольд приближался к своему родному городу Лиону, в котором он не только родился, но и стал тамплиером, он все настойчивее спрашивал себя — какое у него будущее, что предложит ему орден в дальнейшем?
Ролан в коричневом плаще
Когда они плыли вниз по Соне на речном корабле, Арнольд размышлял: будет ли орден пользоваться его услугами на Западе или же отправит на Восток? Он чувствовал, как сердце его при мысли о Востоке бьется сильнее. Что там происходит на Востоке спустя двадцать пять лет? Арнольд стоял в задумчивости, прислонившись к мачте.
В тот год, когда тамплиеры вместе с магистром Эвераром покидали Восток, королем был молодой Бодуэн третий, правда, еще при регентстве его матери. Да, давно это было! Арнольд невольно пригладил рукой свои седые волосы. С тех пор во франкском Иерусалимском королевстве скончались два короля: Бодуэн третий умер в тридцать три года, а в прошлом году в июле его преемник Амальрик I отошел в мир иной после тяжелой болезни. При его правлении политическое положение королевства неожиданным образом ухудшилось, поскольку грекам удалось захватить власть в Малой Азии, а франкская Сирия вынуждена была стать их вассальным государством. Без сомненья, теперь, когда орден переправит его через Средиземное море, Арнольд увидит другой Иерусалим!
«С другой стороны, — продолжал он размышлять, — король Амальрик первый превратил Египет во франкский протекторат, хотя Каиру удалось отбить его натиск».
Ниже по течению Соны вдали виднелся город. Человек у гребного ящика показал на восток, где между горами поблескивала Рона.
— Вон там, — сказал он, повернувшись к Арнольду, — где Рона делает изгиб, есть Лебединое озеро, мастер, вы помните его? — когда Арнольд кивнул, он продолжил: — Там, на острове, тамплиеры строят укрепленный замок, потому что их городской дом в Лионе стад слишком тесен.
Теперь город находился совсем рядом и открывался взорам путешественников. Глаза Арнольда искали остроконечную крышу дома каменотесов; когда-то он уже высматривал эту крышу. Но теперь за маленьким окошечком ему не махала рука. Никто не ждал его. Филипп умер несколько лет назад вслед за своей женой. Ролан, который представлялся Арнольду все еще малышом, каким он был, когда играл с посохом, теперь владел мастерской вместе со своим кузеном Жаном. Домашнее хозяйство уже давно вела супруга Жана. Арнольд узнал это от одного из строителей, которых он обучал ремеслу в Замке Железных Часовых. Еще раз он посмотрел на знакомую с детства крышу и сказал себе: «Завтра, как только освобожусь от дел, я приду к ним». Он отвязал коня; корабль причалил, и пассажиры вышли на берег. Арнольд повел своих учеников в городской дом тамплиеров.
Но только через две недели ему представилась возможность посетить дом лионских каменотесов. Когда кончился рабочий день, Арнольд вошел в кухню. Двое мужчин прикрепляли к большому дубовому столу новые ножки, за этой работой наблюдали три малыша. Старшему из них было не больше восьми лет. У очага хлопотала молодая женщина, которая даже не повернулась к вошедшему. Никто не обратил внимания на его приход.
Арнольд с любопытством разглядывал своих племянников. Вот это Жан, — старший, широкоплечий блондин с крупным носом. Похож ли он на «восточную принцессу»? Вряд ли… Арнольд вычислил, что Жану сейчас около тридцати трех. А вот — Ролан, сын Филиппа. Он уже давно не тот мальчуган, игравший с посохом. Как быстро летит время! Ролан стал высоким спокойным мужчиной лет двадцати восьми; движения его выражали уверенность. Но в густых каштановых волосах Ролана по-прежнему выделялась светлая, почти белая прядь. Арнольд вспомнили о ней. Дети заметили вошедшего и робко стали на него показывать. Затем его увидел Ролан, который узнал дядю и радостно назвал по имени.
Этот вечер в теплой кухне дома каменотесов Арнольд вспоминал холодной весной 1175 года, стоя у поручней корабля тамплиеров, державшего курс на Яффу. Заботливо и испытующе Арнольд смотрел на Ролана, своего племянника, стоящего рядом в коричневом плаще побратима.
Да, Ролан в Лионе год назад вступил в орден и теперь носил тамплиерский коричневый плащ. Какие опасности его поджидали? Останется ли он цел и невредим и вернется ли через год в Европу? За себя Арнольд совершенно не боялся: ему уже 58 лет, такого возраста тамплиеры, жившие на Востоке, никогда не достигали. Как правило, они обагряли своей христианской кровью Святую Землю и готовили её к Воскресению.
Теперь морское путешествие продолжалось всего одиннадцать дней, поскольку тамплиеры успешно боролись с пиратами, и корабли ради безопасности больше не должны были плыть на Восток в непосредственной близости от берегов. Они избирали прямой и кратчайший курс. На исходе одиннадцатого дня Ролан громко закричал: «Вот! Вот, я его вижу!» Он имел в виду побережье Святой Земли, которое всё четче вырисовывалось из туманной дымки.
Сердце Арнольда наполнилось радостью. Он и думать не мог, что, когда снова увидит Святую Землю, будет так глубоко тронут. Да, приезд сюда — величайшее счастье! Если бы Филипп пережил это хотя бы один-единственный раз! Арнольду все здесь виделось прекрасным: освещенные солнцем стены порта, множество людей в тюрбанах, верблюды, позванивающие колокольчиками, суета на портовой улице, восточные ароматы, женщины с плоскими корзинами на голове; он находил прекрасными даже пыль и желтоватые булыжники, покрывавшие землю.
Покинув город, Арнольд с Роланом поехали через сады; на них нахлынул аромат цветения и созревающих плодов, и Арнольд сказал, охваченный счастьем:
— Это — Восток!
Уже на следующее утро они въехали в Иерусалим через Дамасские ворота, ибо теперь паломники могли спокойно двигаться и ночью: дорога была очищена от всякого разбойничьего сброда.
Крайне возбужденная толпа заполнила узкие улочки Иерусалима, и Ролан, впервые очутившийся среди восточной сутолоки, бросил вопросительный взгляд на своего дядю.