Тайна шести подков
Шрифт:
В завершение Поразительному Прыгуну вынесли рупор на ножке, и он принялся петь. О, этот голос! Настоящий человеческий голос! Слегка подпорченный шипением, но и только.
В зале раздались крики: “Обман!”, “Подделка!”, “Фокус!”
Зрителей можно было понять: я и сам заподозрил, что звучит запись, но тогда Мариетта Лакур подошла к рупору и сказала, что любой желающий может задать Поразительному Прыгуну вопрос.
И вот тогда началось настоящее представление. Это и был тот самый “гвоздь”. Вопросы посыпались из зала, и мальчик начал отвечать.
— Сколько тебе лет?
— Десять!
— Как
— Мартин Лакур!
— Лакур? Кем тебе приходится мадам Лакур?
— Она моя мама!
— Но как так вышло?!
— Когда я жил у нее в животе, ее укусила блоха-грубб, а потом появился я!
— Где ты жил все это время?
— Здесь, в цирке!
— Почему ты не показывался раньше? Тебя скрывали?
— Мама говорила, что я не готов. Но я много учился! И уже я готов!
— Что ты ешь?
— Я пью свиную кровь, как и все здешние блохи!
— Ты когда-то кусал человека?
— Нет! Мама говорит, что это запрещено!
— Как такого урода носит земля?
Мальчик неуверенно поглядел на мать, и та, отодвинув его от рупора, воскликнула:
— Вы о себе, сэр?! Тогда, полагаю, стоит спросить у вашей дражайшей матушки!
Зал отозвался хохотом, и Мариетта Лакур сказала:
— Представление подошло к концу! Мартин, попрощайся!
Мальчик-блоха приподнял цилиндр и заголосил в рупор:
— Я — Поразительный Прыгун! Я здесь, чтобы дарить вам радость и восторг! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”! Только здесь! Только у нас! Я буду ждать всех! Я буду рад всем! Расскажите знакомым обо мне! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”!
В воздух вылетели шутихи, манеж заволокло багровым дымом и алыми искрами.
Представление закончилось, ну а я глядел в свой бинокль на окошко над ложей для важных персон: там была комнатка, в которой мадам Д.Оже лично наблюдала за всеми представлениями. Хозяйка цирка, полагая, что ее не видят, не скрывала восторга. Ставки были высоки, и ее новый артист оправдал ожидания — судя по реакции зрителей, благодаря ему, она планировала вернуть былые времена, когда на галереях было не протолкнуться.
Что ж, представление, без сомнения, удалось. По пути в редакцию меня не оставляли мысли о Поразительном Прыгуне. Мадам хозяйке цирка удалось удивить меня, а я, тешу себя надеждой, смог удивить вас, мои дорогие читатели.
Если вы все еще сомневаетесь, стоит ли идти в цирк, отриньте все сомнения! Что-то подсказывает мне, что вскоре вам придется побороться за билетик. Ну а я уже взял билет на следующее представление с участием мальчика-блохи, и мне не терпится спросить у него, умеет ли он писать и знает ли счет. Поразительный Прыгун ждет вас! До встречи в цирке!»
— До встречи в цирке… — прошептала Полли и, отложив газету, уставилась в одну точку.
«Попрыгунчик… Поразительный Прыгун… Мальчик-блоха… Очередной монстр, порожденный этим гадким городом… Это ведь о тебе говорил Бетти Грю. Видимо, клоун считает, что именно ты стоишь за всеми похищениями, убил доктора-фокусника и оставил подкову.
Перед Полли на стол с грохотом опустилась стопка газет, и, вздрогнув, девушка подняла взгляд на смотрителя. Она так глубоко задумалась, что даже не заметила, как он подошел.
— Здесь все, что связано с цирком?
— В фондах есть еще… — сказал мистер Филдс.
— Очевидно, в прежние времена «Цирк мадам Д.Оже» нередко попадал в газеты.
Старик покачал головой и нахмурился:
— Здесь не только заметки о «Цирке мадам Д.Оже». Вы ведь не уточнили, мисс Трикк, какой именно цирк вас интересует.
Полли закусила губу. Она и правда допустила оплошность, полагая, что в Габене, как и в Льотомне, откуда она сюда приехала, лишь один цирк.
— Значит, в Габене было… сколько?.. два городских цирка? Или больше?
— Два, — ответил смотритель архива. — Но второй… он… гм… не то, чтобы городской. «Великий цирк семьи Помпео» — это странствующий цирк-шапито и карнавал, который прежде часто останавливался на пустошах у станции «Тарабар» — это в ста милях южнее Габена. Но так как хозяева этого цирка родом из Тремпл-Толл, да и большинство их артистов отсюда же, то…
— Да, их можно причислить к цирку из Габена, — согласилась Полли. — Я так понимаю, Помпео и мадам Д.Оже навряд ли питали друг к другу добрые чувства.
Старик кивнул.
— Все так. Они были злейшими врагами, конкурировали друг с другом и в своем противостоянии не чурались никаких методов, даже самых гадких. Я хорошо все это помню, мисс Трикк, ведь в то время был одним из тех, кто освещал имевшую место мерзость. Это была настоящая цирковая война. Начиналось все в виде простых шуток, но постепенно уже всем перестало быть смешно. И дело было не только в грязных слухах о конкурентах, распускаемых обеими труппами. Однажды мадам Д.Оже выкупила все билеты на представление в цирке Помпео, а потом ее человек в газете (нет, это был не наш нынешний шеф) устроил настоящий разнос: мол, у Помпео такое отвратное шоу, что никто на него даже не пришел. В ответ господин Помпео подменил порошок «Дерблюкк» в цирке мадам, и во время представления и зрителей, и самих артистов одолела жуткая чихота. Реакция мадам Д.Оже не заставила себя ждать. И так началось их противостояние… В обоих цирках действовали шпионы, которые то и дело устраивали саботаж. Шпионы разваливали акробатические пирамиды, подпиливали тросы канатоходцев, начиняли мячики для жонглирования взрывчатыми смесями. Люди мадам портили конструкции шатров в шапито Помпео, отчего шатры складывались и падали на головы зрителям. А люди Помпео устраивали поджоги в цирке в Фли. Труппы захлестнули паранойя и охота на шпионов — хозяева цирков самолично избавлялись от любого, на кого падало малейшее подозрение. А потом началась так называемая «гонка трюков», призванная переиграть конкурентов: «У этих бездарей вы никогда подобного не увидите! Только у нас! Представление, от которого волосы встанут дыбом!» И Гораций Помпео, и мадам Д.Оже требовали от своих циркачей все более опасные и смертельные номера, и в какой-то момент то, что прежде было «гвоздем программы», стало ничем не примечательным «разогревом» толпы. В обоих цирках артисты начали погибать в попытках исполнить нечто такое, чего нет у конкурентов. «Смертельные номера» и правда стали смертельными. Но противостояние и не думало стихать. Доходило и до прямых столкновений, как у настоящих уличных банд. Как сейчас, помню клоунские дуэли или схватки гимнастов, переплетавшихся, словно змеи в клубке, или изрешеченные метательными ножами трупы в канавах у обочин улиц. Кто-то из людей Помпео отравил Оливера, слона мадам, отчего он издох прямо во время представления. Мерзкая история: бедняга принялся биться в судорогах и замертво свалился с шара, на котором катался по манежу. Я не буду показывать вам фотографии из газет, но поверьте, это зрелище еще долго преследовало всех, кому не повезло его увидеть.