Тайна Скарлетт О’Хара

Рэдклифф Мэри

— Да, мы тоже нашли себе стол. Правда, он немного поскромнее, но для начала, думаю, сойдет. А потом мы все соберемся за одним столом и будем играть в покер. Ведь покер, Кристиан, это настоящее искусство, а мы все художники.

— Я согласен, что покер это искусство, если играть в него честно.

— А кто тебе сказал, Кристиан, что мы собираемся жульничать? — рассмеялся полковник Брандергас.

— Я не имел в виду нас. Но не забывайте, здесь крутые нравы и многие любят играть в покер с ружьем в руках.

— Но и ты в этом не промах, — полковник Брандергас

похлопал по плечу своего молодого Друга.

Кристиан Мортимер болезненно поморщился и еле сдержал приступ кашля.

Шериф, как всегда подоспел уже после того, как все произошло. След банкомета давно простыл. Клод Бергсон, поигрывая тростью со сверкающим набалдашником, приблизился к четырем беседующим мужчинам. Он приподнял шляпу и представился Кристиану Мортимеру, тот назвался в ответ, но протянутая рука шерифа повисла в воздухе.

Кристиан спрятал свои руки за спину и очень вежливо ответил:

— Извините, шериф, но я никогда не пожимаю рук.

Шериф недоуменно пожал плечами и спросил, хорошо ли обосновались полковник Брандергас и Рэтт Баттлер.

— Спасибо, шериф, жилье отличное. Но, по-моему, в вашем городе все-таки чего-то не хватает.

— Чего же именно? — удивился мистер Бергсон.

— Здесь не хватает ипподрома, — сказал Рэтт Баттлер.

— А что, это идея, — оживился шериф. — Стоит только кинуть клич, а деньги найдутся, любителей конных заездов здесь хоть отбавляй. Вашу идею, мистер Баттлер, стоит обсудить на городском совете.

— Вот и прекрасно. Обсудите, будет о чем поговорить, а то у вас в городе жизнь какая-то сонная.

И тут же как бы в опроверженье слов Рэтта Баттлера на углу площади прогрохотало два револьверных выстрела.

Все пятеро мужчин резко повернулись и положили руки на свои револьверы.

Хватаясь рукой, все еще сжимавшей оружие, за простреленную грудь, мужчина в белой рубашке и широкополом сомбреро пытался удержаться на ногах. Перед ним стояли двое ковбоев с желтыми платками на шее. Раненый судорожно пытался вскинуть револьвер и прицелиться в своего обидчика. Но тут же прогрохотало еще два выстрела, и мужчина в сомбреро замертво упал в горячую пыль.

— Я же говорил тебе, не поднимай руку, — процедил один из ковбоев, опуская револьвер в кобуру.

Шериф смотрел на происшедшее абсолютно спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— А тут для полиции настоящее раздолье! — воскликнул полковник Брандергас.

Шерифу ничего не оставалось делать, как окликнуть ковбоев. Те нехотя обернулись на окрик представителя власти.

Но вдруг один из ковбоев радостно воскликнул:

— О, да тут Кристиан!

И ковбои направились к мистеру Мортимеру, минуя шерифа.

— Что произошло? — спросил Кристиан.

— Да понимаешь, Кристиан, этот ублюдок, — один из ковбоев кивнул в сторону мертвого, — обозвал меня лжецом. А ты же знаешь, что я никогда не лгу.

— Да, серьезное обвинение в твой адрес, Чак.

И обратившись к своим друзьям, Кристиан Мортимер сказал:

— Позвольте вам представить

двух изощренных в боевых искусствах людей. Вот это — Чак, а этот поменьше — Билли.

Он явно не церемонился с ковбоями в желтых повязках. Те сбросили шляпы и поклонились друзьям Кристиана, как будто бы в шаге от них и не стоял шериф округа со своей тростью. Ковбои с желтыми платками на шее раскланивались так, как будто встретились на прогулке.

На звуки выстрелов вышел на крыльцо и начальник городской полиции Джек Добсон. Он не спеша подошел к двум ковбоям и поинтересовался:

— Чак, Билли, что произошло?

— Все было законно, Джек, — принялся оправдываться более молодой, — он назвал меня лжецом, и мне ничего не оставалось, как выстрелить в него, защищая свою честь.

Такое объяснение, по-видимому, устроило помощника шерифа, но все равно он протянул руку.

— Ребята, сдайте оружие, ведь все должно быть по закону. Если вы не виноваты, я вас скоро выпущу.

— Ну что ты, Джек, разве мы можем быть виноваты? Мы всегда уважали закон.

И ковбои, не пререкаясь, отдали помощнику шерифа свои револьверы. Помощник шерифа степенно повел Чака и Билли в участок.

А на площадь в это время выкатил огромный фургон с броской надписью «Театр Глобус». Все оживились — со времени последних гастролей прошло уже два месяца и здание театра использовалось разве что для собраний.

С козел соскочил молодой парень и распахнул дверь. Он приветливо улыбнулся всем, словно представление уже началось. Он был очень красив и молод, длинные темные вьющиеся волосы достигали плеч, лицо парня было чрезвычайно открытым и честным, а на губах сияла радостная улыбка, словно он собирался продемонстрировать горожанам что-то из ряда вон выходящее.

Из фургона сперва показался сложенный зонтик, раздался легкий треск, спицы раскрылись и ярко-розовый шелк натянулся. Следом показалась розовая ножка, и на землю Клостер-Тауна ступила женщина, она прятала свое лицо за шелком зонтика, но уже по одной ее фигуре можно было понять, что она очень молода.

Зонтик медленно приподнялся и блеснули большие темные глаза под соболиными бровями, яркие губы подарили всем лучезарную улыбку.

Взгляд женщины скользнул по стоявшим на площади мужчинам. Он задержался сперва на шерифе, и тот уже готов был приподнять свой котелок, как вдруг губы прекрасной женщины дрогнули, и она перевела свой взгляд на Рэтта Баттлера. Мужчина и женщина смотрели несколько мгновений друг другу в глаза.

Женщина спросила у своего молодого друга:

— Кассио, ты не знаешь, кто этот человек?

— Розалина, по-моему, это очень интересный экземпляр, он сочетает в себе черты и жертвы, и охотника.

Актеры обращались друг к другу выспренне, называя себя не настоящими именами, а псевдонимами.

— Нет, Кассио, он охотник.

— Тогда желаю тебе, Розалина, удачной охоты.

— Я, Кассио, воспользуюсь твоим советом.

ГЛАВА 6