Тайна «сороковки»

В этой книге рассказывается о создании ядерного оружия в нашей стране, об одной из самых драматических страниц отечественной истории.

До конца 80—х годов не разрешалось писать о работе атомной промышленности, о людях, которые создавали ядерное оружие. Чернобыльская трагедия 1986 года пробила первую брешь в завесе секретности, скрывавшей работу могущественного Министерства среднего машиностроения. Одним из последствий Чернобыля стало первое гласно проведенное обсуждение на сессии Верховного Совета СССР проблем и последствий аварии в сентябре 1957 года на химкомбинате «Маяк» в Челябинской области. Именно тогда, в октябре 1989 года, миллионы людей узнали, где и кем создавался ядерный щит государства.

После

этого средства массовой информации опубликовали сотни материалов, связанных с историей и современной деятельностью Минсредмаша, его атомных центров. Эти материалы подавались часто как сенсационные, нередко содержали много неточностей, искаженной и просто ложной информации.

Подобные сведения стали широко использоваться для внушения населению радиофобии, на волне которой сделали себе карьеру многие политические деятели.

Приступая к работе над книгой, авторы понимали, что перед ними стоит нелегкая задача: собрать и обобщить огромный архивный и печатный материал, опросить сотни участников событий, разобраться в обилии фактов, документов, воспоминаний, отобрать наиболее важные, в которых запечатлялась необычайно богатая история создания атомной отрасли и его первенца — химкомбината «Маяк».

Несколько раз предпринимались попытки на- писать историю комбината «Маяк», сыгравшего огромную роль в решении уранового проекта в стране. 14 ноября 1955 года горисполком Озерска обратился к вопросу подготовки истории города, но без видимого результата. 1 сентября 1966 года горисполком вернулся к этой проблеме и утвердил совет Народного Музея истории города. Музеи трудовой славы Южно — Уральского управления строительства и химического комбината «Маяк» были созданы, но опубликовать серьезных работ им пока не удалось.

Прошло немало лет. Благодаря труду историков — краеведов Ю. Н. Елфимова и Г. А. Полухина, ветеранов Л. П. Сохиной, 3. А. Исаевой, В. И. Шевченко, Б. В. Броховича, М.В. Гладышева, В. А. Белявского и других опубликованы, книги, воспоминания, но история города Озерска так и не написана.

Авторы предлагаемой вам книги использовали все доступные им монографии, статьи, публикации в периодической печати, документы, находящиеся в областном государственном архиве и Центре хранения документации по новейшей истории, архивах города Озерска, Южно — Уральского управления строительства.

В книге использованы материалы музея трудовой славы химкомбината «Маяк», воспоминания А. Д. Артамонова, А. Д. Гельман, О. Ф. Горста, Я. П. Докучаева, Б. С. Егорова, A. А. Каратыгина, А. А. Казутова, Н. Т. Медведева, К. Н. Пасевской, И. П. Померанцева, О. С. Рыбаковой и многих других.

Книга не увидела бы свет без активной поддержки и доброжелательного отношения главы администрации города Озерска А. Н. Подольского.

Значительную помощь оказали в сборе материалов и подготовке книги А. Р. Алтынбаев, B. Ф. Турусин, А. И. Клепиков, Л. Г. Шапир, Е. Г. Рыжков, В. П. Матвеенко, Т. П. Борисова, Л. К. Кожевникова, работники архивов C. С. Багина, Л. П. Клыжук, Г. А. Зеленина и другие.

Завершался ничем особо не примечательный для анналов Великой Отечественной войны март 1942 года. Позднее историки его назовут самым спокойным месяцем жестокой битвы с фашистской Германией. На бескрайние просторы России пришла весенняя распутица. Красная Армия и германский вермахт, измотанные тяжелыми зимними боями под Москвой, накапливали резервы для предстоящих сражений, вели разработку новых стратегических планов следующего этапа войны. То, что наступившее на советско-германском фронте затишье — всего лишь временное, понимали все — от рядового до маршала. Повсюду: в штабах, в окопах, в глубоком тылу царило томящее ожидание. Чувствовалась обеспокоенность людей. Она многократно бы возросла, знай они, что мир стоит на пороге новой эпохи — атомной.

В Советском Союзе начало ее было во многом связано с именем Лаврентия Павловича Берии.

Народный комиссар внутренних дел СССР с 1938 года, он продолжил кровавые традиции своего предшественника Н. И. Ежова. При Берии маховик массовых репрессий набрал невиданные обороты: репрессиям подверглись сотни тысяч человек. Множество невинных людей по его прямым указаниям были отправлены на расстрел, в концлагеря и ссылки. Под непосредственным руководством Берии работала целая многоотраслевая система промышленного производства, основанная на рабском труде заключенных. Жесткий прагматик, умный, хитрый, коварный, безнравственный и циничный — он отлично приспособился к существовавшему тогда политическому режиму, приобрел большое влияние на Сталина.

Обладая незаурядными способностями организатора, в экстремальных ситуациях он действовал решительно и высокоэффективно. Уже в первые дни Великой Отечественной войны Берия настоял на создании чрезвычайного, с неограниченными правами органа власти — Государственного Комитета Обороны, в состав которого вошли И. В. Сталин (председатель), Л. П. Берия, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и Г. М. Маленков. [1]

В марте 1942 года Берия был заместителем председателя Государственного Комитета Обороны, одновременно курировал производство боеприпасов и военной техники. По-прежнему оставался он и наркомом внутренних дел, руководителем советской стратегической разведки и внешней разведки НКВД.

Во внешней разведке НКВД существовал оперативно-технический отдел, работники которого координировали и анализировали сбор информации о последних достижениях западных стран в области науки и техники, особенно военной. [2]

В марте 1942 года Берия получил от своих зарубежных агентов сообщение о том, что в Германии, США и Англии ведется интенсивная работа по созданию сверхмощного оружия огромной разрушительной силы — атомной бомбы.

Берия, как руководитель стратегической разведки, знал, что некоторые крупные ученые-физики на Западе считают атомное оружие вполне достижимой реальностью. Еще в сентябре 1939 года в СССР инкогнито приезжал будущий научный руководитель работ по созданию американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. От него Берия, а затем и Сталин, впервые могли услышать о возможности получения этого сверхоружия. [3]

После начала второй мировой войны Сталин решил еще раз выяснить для себя степень вероятности создания сверхбомбы. Вскоре создается комиссия под руководством председателя Совета Народных Комиссаров В. М. Молотова. Для работы в ней были приглашены наиболее авторитетные в то время советские физики: академики А. Ф. Иоффе, П. Л. Капица, радиохимик В. Г. Хлопин и другие. Комиссия признала, что теоретически такая проблема существует, но практическая реализация подобного проекта требует огромных материальных и финансовых затрат, длительного времени. Ученые пришли к выводу, что в условиях надвигающейся войны, подобный проект является нерациональным. [4]