Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
Князь постоял меньше полминуты, повздыхал:
— «…и не обрела душа места своего», как в псалме царя Давида сказано… Все изменилось. Этого храма не было, — указал он на построенную у въезда в деревню новую церковь, на купола которой, он, выйдя из машины, первым делом перекрестился. — Все дома тоже другие. Только лес вечен и молчалив… А вот за ним, несомненно, была наша усадьба… Была да сплыла. Вернее улетела… А тут теперь шумно. Пахнет дурно, будто в грязном фабричном цеху, а не в деревне. Едем отсюда.
В машине он еще несколько минут не проронил ни слова.
— Заборы, заборы… Остроги… — наконец, тихо
И снова замолк.
А Кит подумал про восемнадцатый год: там тоже лучше никогда не жить… Может, и прав Председатель насчет чистки прошлого… хотя бы небольшой. И Кит не утерпел — спросил князя напрямую, в молчании дороги уже начиная опасаться, что сам князь ни за что и никогда не расколется, не расскажет, не раскроет жгучую тайну, разделившую брата и сестру:
— А как вы там, в Москве, догадались обо всем?
Он не сказал о чем, язык не поворачивался, и жуть накатывала… Наплывала на глаза та черная полынья в реке, стоило отпустить память с короткого поводка.
Князь сразу понял, о чем речь, сверкнул глазами.
— Я-то что… — шепотом ответил он. — Это полковника чутье не подвело. Он как глянул тогда Глотову в глаза, так и смекнул… Потом — все просто: попросился до ветру, мне подмигнул. Этот Глотов к нам конвой приставил — поручика. Так его полковник живо оглушил наверху — рука у него еще не ослабела с тех пор, когда сам допросы всяких бомбистов-террористов вел. Ну, а дальше, что было, сам знаешь… Полковник на каждом шагу себя проклинал, что как-то в феврале прошлого года… то есть семнадцатого… когда смута только началась, он на связи Глотова положился чрезмерно и однажды за мадерой сдуру прихвастнул ему о своих тайных сношениях с будущим… Вроде как захотел своим могуществом поразить Глотова и заставить его надеяться в случае чего на сверхъестественную помощь. Показал ему волшебные картины в подвале… да вот и о тебе сбрехнул. Мол, есть такой талант, который любое оружие соберет… Глотов у него что-то еще выведал про будущее, это — несомненно. И заодно узнал про твою неуязвимость… по крайней мере для пуль… Возможно, и тех солдатиков успел тряхнуть, которые тебя на нашей явочной даче не дострелили. Умом-то этот Глотов подальше полковника оказался. Как уразумел, что нашим «Лебедем» большевиков не испугаешь, а ты чудо-оружия не изобретешь, так и решил на всякий случай того… ну, ты понимаешь… раз нашим помочь не сможешь, так, главное, чтобы к большевикам в руки не попал как орудие укрепления их власти и восстановления техники.
— Да я… — встрял было героически Кит.
А князь только здоровой рукой махнул:
— «Так не доставайся же ты никому!» — как в пьесе Островского. Помнишь «Бесприданницу»?
Кит не помнил… Эту пьесу он в школе не проходил.
— Коротко говоря, как все в России перевернулось, так полковника стали сомнения терзать, — продолжал князь. — Он Апокалипсис чуть не наизусть выучил. «Двойным агентом» себя называл, когда с нами тайно связался. Он так и сказал мне, когда мы автомобиль уже захватили: «Не знаю, чья правда вернее будет. Но только одно знаю наверняка: Бог мне грехи простит, если это чудо живым и невредимым сберегу»… Чудо — это ведь ты, между прочим.
— Ну,
— Да ты не меня, ты полковника благодари, — грустно усмехнулся князь. — И за спасение… и за то, что тебя он сам же под монастырь и подвел… Пока по переулкам кружили, он все сокрушался, что заставила нелегкая и со своими воевать. «Царство, разделившееся в себе, погибнет», — так и твердил, как заклинание… Он, наверно, там костьми и лег, на мосту… И, знаешь, Никита, чует мое сердце, еще немало народу костьми ляжет, чтобы уберечь тебя и от своих, и от чужих.
Вот эту беду Кит, похоже, осознал сполна. «Красные» хотели его расстрелять, «белые» — утопить. Так теперь и будет веки вечные! Сначала попытаются привлечь на свою сторону, в свою правду и те, и другие, а потом на всякий случай будут стараться уничтожить, чтобы не достался никому. И свои теперь — вовсе не «красные» или «белые», а только… кто? Мама с папой да князь со своей командой. Получалось, против всего мира. Против прошлого и будущего! Это даже не триста спартанцев против огромной армии персидского царя!..
Вот какая она была бы — судьба и всех этих Бэтменов, Супременов и прочих супергероев, родись они в настоящей реальности. Их бы точно достали в конце концов и чужие, и свои. Навалились бы всем муравейником и разодрали бы в клочки все их красно-синие трико — на сувенирчики!
— Да ты не робей! — Князь ткнул Кита в бок. — Ты же уникум! Тебя, может, даже не гвардейского небесного полка Ангел-хранитель от беды прикрывает, а сам главнокомандующий и небесный генералиссимус — архангел Михаил… Тебе б еще покреститься для полного счастья!
Ну вот, еще и «религиозная пропаганда», как сказала бы мама.
— Может, и так сойдет? — буркнул Кит.
— Уж не знаю — не знаю, — хмыкнул князь. — Вот Элиз так не считает. Так и говорит, что, мол, Никите Демидову давно креститься надо, чтоб о нем молиться можно было бы по-человечески.
Ну, для Элиз Кит бы сделал все, что угодно!
— А что это за видения, о которых ты говорил? — осторожно спросил он, даже порадовавшись, что вовремя назрел повод разобраться хоть немного, кто из княжат прав… или хотя бы немного правее другого.
Ведь и «царство Веледницких» тоже успело само в себе расколоться, пока он на уроках да на каникулах в двадцать первом веке прохлаждался.
Князь помолчал, без всякого интереса поглядел в окошко на темневшее будущее, на тянувшиеся вдоль дороги высокие глухие ограды.
— Лучше ты сам спроси ее при случае, — сказал он, наконец, резко повернув голову и снова хищно сверкнув глазами. — Она сама путается. То ли во сне видение. То ли явь. Будто пришел к ней из будущего чуть ли не сам Илья-пророк… Ерунда какая-то! Почему из будущего?! Какой еще пророк в водолазном костюме?!
— В водолазном?! — обомлел Кит. — Как это?!
— Будто я знаю! — прямо-таки огрызнулся князь. — Да она и сама не знает! Только возник перед ней этот таинственный незнакомец в одежде, похожей на водолазную, и вроде как с нимбом… вот таким как у святых на иконах. Видел?
— Видел, — кивнул Кит.
И волосы у него на голове зашевелились… Неужели?! Ведь никак не выглядела княжна… какой?.. какой-какой! Шизанувшейся — вот какой!
— Может, это какой-нибудь космонавт был? — ошалело предположил Кит. — Инопланетянин…