Тайна улицы Дезир
Шрифт:
31
Менахем не вернулся в университет. Лоле и Ингрид пришлось изрядно помотаться за ним по извилистым дорогам между Парижем и пригородом. Около двух часов утра юноша вдруг угнал серый «опель» на Курбевуа и припарковал его на авеню Франклин-Рузвельт, около дома номер восемь. Сейчас было без десяти минут четыре, и маленькая красная машинка только что въехала в Леваллуа-Перре. Лола умело следовала за ней, сохраняя необходимую дистанцию между своим «твинго» и «моррисом». Ингрид была поражена.
– И все-таки вы,
– Скажешь тоже, кокотка.
– Нет, серьезно, Лола, я тобой восхищаюсь.
– А я восхищаюсь тем, что ты безропотно провела две ночи в этой машине.
– Полторы. Я тебе уже объяснила, что меня беспокоит только гигиена полости рта.
Лола припарковалась на съезде с тротуара.
– Что ты делаешь?
– Паркуюсь, глупышка. Ты что, не заметила, что он останавливается?
– Нет! Думаешь, он собирается угнать еще одну машину?
– Не похоже, что он станет утруждать себя. Он закрывает машину на ключ. А посмотри, кто едет вверх по улице. Безупречно сработано!
– Лола, похоже, тебя все это развлекает!
– Мне все это напоминает о старых добрых временах. Вперед!
Лола тронулась с места. Впереди нее на приличной скорости двигался джип металлически-серого цвета. Ингрид нравилось мчаться по дороге, которая привела их прямо в Сен-Дени. Менахем не свернул ни в сторону Парижа и авеню Франклин- Рузвельта, ни в квартал Флер, а въехал в спокойный район Сен-Дени, где еще оставались немногочисленные частные дома. Он припарковался на улице Кинсонна и позвонил в дверь домика из известняка. Лола быстро отыскала еще один съезд с тротуара.
Над дверью домика зажглась лампа. Менахему открыл одетый в темное верзила. У него была бритая голова и бородка, отдаленно смахивавшая на мефистофелевскую. Он улыбнулся Менахему и что-то сказал. За ним вышел невысокий черноволосый мужчина, и они с Менахемом обнялись. Верзила вернулся в домик, оставив невысокого человека и Менахема продолжать короткую, но весьма оживленную беседу.
– Не двигайся, но смотри в оба. Я вернусь.
– Но, Лола, куда ты?
– Исполнять роль отважной дамы, возвращающейся домой. Только и всего.
Лола уверенным шагом поднялась по тротуару. Подмораживало, поэтому, проходя мимо домика, она подняла воротник. Она успела стать свидетельницей любопытной сцены. Менахем положил ключи в протянутую руку невысокого мужчины, который не сделал ни малейшего движения. Он что-то коротко приказал, после чего Менахем, пожав плечами, вложил в его неподвижную руку еще один ключ. Лола свернула в первую улицу, чтобы обойти дома кругом.
Когда она вернулась к машине, Ингрид сообщила, что после ухода Менахема невысокий мужчина вывел из гаража при домике «фольксваген-жук» и припарковал его на специально огороженной площадке. Потом он сел за руль джипа и исчез в гараже.
– Менахем только что отдал ему два ключа, - произнесла Лола.
– Причем второй ему пришлось просить. У меня такое чувство, что пазл начинает складываться. А это всегда тяжелый момент.
–
– Нет, последний кусочек - это похоже скорее на финал любовного свидания.
– Really? [Правда? (англ.)] Может, и мне стоит этим заняться?
– Как по-твоему, зачем человек за несколько часов крадет две машины, одну оставляет где-то в Париже, а вторую пригоняет в Сен-Дени? И отдает парню, у которого уже есть «фольксваген»?
– Встречный вопрос: почему Менахем отдает один ключ зажигания и заставляет просить себя, прежде чем отдать второй?
– Давай глотнем еще кофе, деточка, это нам поможет.
– Термос пуст, Лола.
– У меня есть еще один.
– Конечно, мне следовало догадаться.
– Два ключа, две машины, Ингрид. Менахем приехал, чтобы отдать обе машины одному и тому же человеку. Просто одна из них припаркована на авеню Франклин-Рузвельт. Этот человечек, несомненно, Ной. Только он может позволить себе обнимать Менахема. Второй, конечно, верзила, описанный Себастьяном Опелем.
– Лжепожарный. Который вынес Фарида Юниса, завернутого в покрывало.
– Точно! И если Фарид Юнис, Ной Машен и лжепожарный и есть те самые налетчики, ограбившие обменный пункт на Елисейских…
– Тогда эти две машины - их орудия производства.
– Джип нужен для того, чтобы разбить витрину и очистить путь второй машине. А «Опель» - для быстрого отступления. Они действуют на рассвете, когда весь Париж еще сладко дремлет. А обменные пункты полны свеженьких евро.
– Все это говорит о том, что следующий налет будет совершен на авеню Франклин-Рузвельт, Лола!
– Прекрасное умозаключение, Ингрид. Я звоню Бартельми.
– Brilliant idea. [Блестящая идея (англ.)]
– Где Менахем?
– Мой братишка больше не будет работать шофером, мэн.
– Что это за ерунда?
– Йоу! Фарид! Я тебя уважаю, мэн. И ты это знаешь. Но Менахем - часть меня.
– Ты трус, Ной. Вот и все.
– Мэн!
– Трус, я тебе говорю.
– Матерью клянусь! В нашей семье только у Менахема талант к учебе. Нельзя, чтобы с ним что-то случилось.
– Раньше можно было, чтобы что-то с ним случилось, а сейчас - нельзя? Объясни.
– Я не буду участвовать в самом налете, мэн.
– Вот еще новость!
– Мы кое-что не продумали.
– Что?
– Сигнализацию. Раньше ты готовился тщательнее.
– Обменный пункт в пятистах метрах от того, который мы взяли в прошлый раз, Ной. Ну какому полицейскому такое приснится?
– Я говорю о сигнализации, мэн!
– Мы разобьем витрину, как всегда. Никто не двинется с места. Потому что все знают: кто первым пошевелится, тот уже мертвец. Мы убегаем. И все кончено. Нужно только захотеть, Ной. Вопрос тут только в смелости.