Тайна визиря Шимаса
Шрифт:
Сулейман разжал руки и, порывшись в корзине, вытащил небольшой кнут. Когда-то давно он принес сюда и эту корзину, и множество игрушек, которые разжигали его пыл и дарили воистину неземное блаженство. Дарили ему. О наслаждении своей «птичечки» он заботился нечасто, так же давно решив, что камни, золото и телесные ласки могут вызвать бурю страсти… Почти настоящую…
– Пусть сотню раз на мою спину опустится этот кнут. Страсть должна делиться поровну между мужчиной и женщиной. Наслаждаться любовью в одиночку – воистину невозможно,
Он говорил так, как велела ему принятая им роль. Говорил, и сам удивлялся своему умелому лицедейству.
Его поцелуи опьянили ее, но она никому не позволит себя унижать! Она владычица!
Саида схватила кнут и поднялась.
– Опустись на колени, раб, – велела она.
«О Аллах! Неужели она сделает это?»
Сулейман тут же получил ответ, когда кнут оставил рубец на его коже. Он стиснул зубы. Она и в самом деле ударила! Но сейчас даже боль была ему приятна.
«О, это сладко, куда более сладко, чем я могла себе представить! Но не следует и увлекаться – мне еще слишком много нужно от него…»
К его удивлению, Саида ударила всего три раза. Он не видел, но она с огромным удовольствием рассматривала красные полосы, появившиеся на его коже.
– Можешь лечь, – надменно приказала она. – Теперь ты будешь слушаться меня, свою госпожу?
Сулейман осторожно опустился на прохладные шелка ложа.
– Ты так прекрасна, когда сердишься, моя владычица, – прошептал он.
Совершенные черты лица Саиды исказились.
– Неужели мне придется вновь наказать тебя, Сулейман? – бросила она.
– Неужели ты сердишься на меня лишь потому, что я нахожу тебя прекрасной? – О, сейчас Сулейман уже не был тучным старым звездочетом. Удары разозлили его и, вот что странно, непонятным образом распалили его и его желания.
У Саиды от его тихих слов перехватило дыхание. Она столь полно вошла в роль, что уже и в самом деле ощущала себя правительницей страны смелых женщин, не терпящей возражений и приемлющей лишь беспрекословное повиновение. Этот же мужчина смущал ее. Ей казалось, что она и в самом деле привыкла к полнейшей покорности, приятным лишь для нее одной любовным играм, после которых можно спокойно убить раба. Мужчины ни разу не говорили с ней так, как этот! Ничтожные создания, чьи низменные грязные желания необходимо держать под строгим контролем.
Он захватил рукой ее волосы и стал притягивать, пока их лица не оказались совсем близко.
– Ты всегда стараешься взять верх, моя владычица, – заговорил Сулейман так тихо, что она едва его слышала. Игра и его захватила, заставив поверить и в то, что он лишь никчемный раб, и в то, что сейчас решается вся его жизнь. – Неужели ты никогда не хотела узнать, каково это – отдаться полностью, целиком? Только очень храбрая женщина способна на такое, но я уверен, что ты именно такова. Это правда, Саида? Я не ошибся?
Он привлек ее еще ближе, и наконец их губы соприкоснулись.
– Моя прекрасная
– Оставь меня! – закричала она. – Ты слишком много болтаешь, глупый раб по имени Сулейман! Поди прочь! И благодари Аллаха всесильного, что остался жив… Уходи, я не желаю видеть тебя!
– Аллах великий! – воскликнул он. – Да ты боишься!
– Нет! – фыркнула она, покраснев к собственному своему удивлению.
– Тогда доверься мне, – вновь шепотом попросил он.
– Я не позволяла обращаться ко мне, – пробормотала она. О, Саида давно уже не ощущала себя столь непривычно, игра полностью завладела всем ее существом, заставляя поверить и в слова Сулеймана, и в свои собственные.
– Отдайся мне, – мягко настаивал он, припав губами к ее лбу.
– Это непозволительно, моя честь запрещает это, – запротестовала она.
«О прекраснейшая, – с нежностью думал Сулейман, любуясь гневным румянцем Саиды. – Нет и не будет никого, красивее тебя. Играй же со мной в эту игру, играй и в тысячи других игр!»
– Разве не запретный плод самый сладкий? – поддразнил он, поцеловав почти по-братски кончик ее носа.
– Но я повелительница! Ты должен делать только то, что приказано, иначе тебя не спасет и сотня умелых лекарей!
– Когда-нибудь я стану властелином, и тогда все будет по-моему, – лукаво возразил Сулейман. – А если ты сейчас отошлешь меня отсюда, из твоей опочивальни, то так и не узнаешь несказанной сладости, которую могу дать тебе лишь я один, Саида, моя гневная, но изумительно желанная повелительница! – Он обнял ее и прижал к груди. – Я хочу тебя.
Но тут Сулейман увидел в ее глазах неподдельный страх и, немедленно отпустив девушку, опустился на ложе.
– Приляг и ты, моя прекрасная! С твоего разрешения я успокою тебя.
Саида послушно прилегла на ложе.
– Закрой глаза! Прислушайся к моим рукам – они же тебе не враги, как не враг и я.
Руки звездочета начали нежно гладить ее спину, и Саида почувствовала, что ладони эти теплы и надежны, что прикосновение их не возмущает, а успокаивает. Игра все сильнее захватывала и Сулеймана. Он и в самом деле чувствовал себя рабом, который во что бы то ни стало должен подарить владычице удивительные ощущения. Заставить взойти вместе с ним на самую вершину страсти, иначе судьба его будет печальнее судьбы последнего из золотарей царства.
Сулейман продолжал трудиться. Откинув ее изумительные волосы, он наклонился, чтобы поцеловать Саиду в нежный затылок. Его пальцы осторожно касались ее плеч. Саида что-то довольно пробормотала. Сулейман позволил себе опуститься ниже. Ладони его скользили по спине лежащей женщины все более уверенно. Он стал гладить нежные округлости ягодиц, время от времени проводя пальцем по соблазнительной канавке, разделяющей упругие половинки. Сильные ладони скользили по атласной мягкости бедер, раздвигая их, нежно лаская.