Тайна затворника Камподиоса

Серно Вольф

Витус кивнул.

– Спасибо, Суэйзи.

Перед ними последние несколько минут катил экипаж, покрытый черным блестящим лаком. Выглядел он куда роскошнее и удобнее, чем их карета.

Похоже, он направляется туда же, куда и мы. И почему только, черт побери, мы не сидим в нем!

Справа по дороге показался крестьянский дом, маленький и жалкий, крыша которого была кое-как покрыта дранкой, а стены облупились. От дороги подворье отделяла каменная стена. Когда экипаж поравнялся с домом, вдруг выскочила большая дворняга. Зверюга лаяла во всю мочь до хрипоты, кружила вокруг лошадей и хватала их за ноги. А потом все произошло

очень быстро: лошади громко заржали, поднялись на дыбы и пустились бешеным галопом. Кучер тщетно хлестал их кнутом: охваченные паникой лошади не обращали на это никакого внимания. Экипаж опасно накренился и катил только на двух правых колесах, когда на его пути встал межевой камень. Экипаж приподняло и подбросило в воздух на высоту человеческого роста. Оглобля сломалась, упряжь слетела, а саму повозку, как огромный деревянный сундук, грохнуло оземь.

В испуге трое друзей наблюдали за тем, как кучер и еще один мужчина пролетели по воздуху и упали на расстоянии десяти-двенадцати ярдов от экипажа. В то время как пассажир, судя по одежде пожилой джентльмен, лежал без движения, кучер сразу поднялся и, изрыгая проклятья, принялся отряхивать свое платье.

– Вперед! – приказал Витус.

Суэйзи, который во время этого происшествия потратил достаточно сил, чтобы удержать собственных лошадей, прищелкнул языком. Несколько секунд спустя Витус с сундучком, в котором лежали его инструменты, уже стоял перед упавшей коляской.

– Магистр, иди сюда! Энано, займись собакой!

Витус краем глаза наблюдал за тем, как Энано без робости подошел к огромному псу, который, высунув язык, стоял у дороги. Малыш дал ему понюхать свою руку, после чего пес завилял хвостом и сел, будто ничего не произошло.

– Хорошо, – Витус склонился над пожилым джентльменом, который, бледный как смерть, лежал в траве. С виду ему было лет семьдесят, весьма ухожен, дорого, но не вульгарно одет. Его берет, украшенный искусно выполненной брошью с изумрудом, лежал в нескольких шагах от него в пыли; несмотря на весьма преклонный возраст, старец обладал густой седой шевелюрой.

– Сэр, вы слышите меня? – Витус приложил ухо к его груди. Слава Богу, дыхание есть, и сердце бьется. Но никакой реакции.

Витус несколько раз легко ударил его ладонями по щекам:

– Сэр, да очнитесь же!

Но вот веки старика приоткрылись.

– Сэр, вы ехали в экипаже, и с вами произошел несчастный случай. Вы это помните?

Незнакомец слабо кивнул. Витус вздохнул посвободнее. Если он кое-что помнит – это хороший признак.

– Не беспокойтесь, я врач и сейчас осмотрю вас. Но прежде мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, чтобы убедиться, что у вас все в порядке.

Незнакомец снова кивнул.

– Какое сегодня число, сэр?

– Вторник, 11 декабря anno 1576, – хрипло проговорил тот.

– Очень хорошо. Как вас зовут?

– Лорд Коллинкорт.

Миссис Кэтрин Мелроуз была дородной женщиной с маленькой головой и огромной грудью. Из пятидесяти девяти лет своей жизни сорок три года она провела в Гринвейлском замке – сначала как служанка, потом – как младшая повариха и, наконец, последние тридцать лет – как повариха. Ее царство помещалось в левом крыле небольшого замка, в плане напоминавшем подкову. К числу ее подданных относились вторая повариха, две помощницы, чистившие и резавшие

зелень, помощница, разделывающая мясо, и еще несколько человек. Сегодня миссис Мелроуз была загружена сверх всякой меры. Старый лорд, ездивший по своим делам в Лондон, должен был к обеду вернуться. К его приезду нужно было приготовить любимые его блюда – это уж дело чести!

– Найдется ли у тебя кориандр разных сортов, Мэри? – спросила она своим высоким писклявым голосом, в то время как ее большой острый нож прошелся по лежащему на разделочной доске куску ляжки дикого кабана: повариха хотела проверить, сочное ли будет мясо.

– Да, миссис Мелроуз, есть, – Мэри указала на стоявший на полке горшок. Она была девушкой милой и доброй, но с темпераментом медлительной улитки.

– Хорошо, тогда присыпь им миндальный сыр. Только смотри, чтобы выглядело все красиво. Попытайся выложить что-то вроде узора: овальные арочки, остроугольные арочки, звезды и прочее. Вспомни о церкви в Балкомбе.

– Сделаю, миссис Мелроуз, – рука Мэри потянулась к горшку с кориандром.

Миндальный сыр был фирменным блюдом миссис Мелроуз, рецепт которого повариха хранила как зеницу ока, с нею когда-то поделился повар из доминиканского монастыря.

Снаружи донесся какой-то неясный шум. Выглянув в окно, миссис Мелроуз увидела, что уже спускаются сумерки. Раздались крики. Неужели лорд вернулся? Она узнала возбужденные голоса управляющего Хайрона Твигга и дворецкого его светлости Хартфорда. Что-то, несомненно, случилось, что-то недоброе. Повариха поспешила к парадному входу.

Витус и Суэйзи осторожно вынесли лорда из кареты, остановившейся перед каменной лестницей, ведущей во дворец. Старик, с трудом державшийся на ногах, дышал с присвистом. Он, должно быть, испытывал сильную боль, хотя и старался не показать этого. Суэйзи поддерживал покачивающегося аристократа.

– Носилки, быстро! – воскликнул Витус.

Слуги, человек двадцать пять мужчин и женщин разного возраста, столпились у кареты и, опустив головы, что-то обсуждали.

– Носилки, люди! Или вы не знаете, что это такое? – нетерпеливо спросил Магистр.

Первой взяла себя в руки пожилая крепко сбитая женщина.

– Боюсь, у нас ничего такого нет, джентльмены, – сказала она, изобразив нечто вроде поклона. – Я миссис Мелроуз, повариха.

– Хорошо, миссис Мелроуз, попросите, чтобы сюда побыстрее принесли кресло, – велел Витус. – Мы посадим в него вашего господина и отнесем его в спальню.

– Да, сэр!

– Сэр, с вашего позволения этим займусь я. Разрешите представиться: Твигг, управляющий.

«Ну, наконец-то, расшевелились!» – подумал Витус, но тут же понял, что активность Твигга ограничилась тем, что он отдал какие-то распоряжения двум слугам. Правда, те мгновенно скрылись в замке.

– Спасибо, Твигг.

– А я Хартфорд, слуга его светлости лорда, – дворецкий отвесил глубокий поклон, который показался не слишком уместным ввиду царившей вокруг суеты.

Некоторое время спустя хозяина замка отнесли в кресле в его спальню.

– Поставьте кресло вот здесь, у постели, – распорядился Витус. – Я еще раз самым внимательным образом осмотрю его светлость. Поэтому попрошу всех, кроме моих помощников, удалиться.

Когда кроме него в спальне остались лишь Магистр, Энано и Хартфорд, от которого не удалось избавиться, Витус облегченно вздохнул.