Тайна зеркального озера
Шрифт:
Я остановилась в полном недоумении, так как абсолютно не понимала, как мне подойти к воротам. Все вокруг заросло высокой травой и кустарником.
Есть ли кто-нибудь в этих стенах? Даже ветерок, который шелестел и тихо посвистывал там, в лесу, здесь не решался расшевелить эту странную тишину и неподвижность. Мне стало страшно. Я не решилась продираться сквозь одичавшие растения, а стала медленно обходить замок в надежде отыскать хоть какую-нибудь тропинку. Вскоре я действительно увидела, если не настоящую дорожку, то, по крайней мере, место, где можно бы легче пробраться поближе к одной из стен этого явно заброшенного, но некогда весьма величественного замка. Трава здесь была так же высока, но казалась чуть примятой, а кустов и вовсе не было. Через несколько минут я оказалась у
Мои ноги, обутые в странные, сплетенные из тонких веток, башмаки, которые смастерил мне Лео, наконец, стояли на каменных плитах внутреннего двора замка. Я огляделась. Все, что я видела вокруг, только подтверждало мою мысль о том, здесь давно уже никто не живет. Что же мне теперь делать, по разумению старой Бретты я могла бы получить в замке какую-нибудь работу, но кто мне здесь ее может дать? Я вдруг почувствовала страшную усталость. Что ж под охраной этих каменных стен я, по крайней мере, смогу спокойно отдохнуть.
Внутри было сумрачно и прохладно. Свет плохо пробивался сквозь узкие оконца. По каменному полу, подняв легкое пылевое облачко, проскользнуло что-то живое, то ли крупная ящерица, то ли маленький уж, хотя в заброшенном жилище могли поселиться и змеи. По неровным, местами изрядно разрушенным, каменным ступеням я поднялась на второй этаж и оказалась в темном коридоре. Когда мои глаза немного приспособились к скудному освещению, я увидела несколько приоткрытых дверей. Из них просачивался слабый свет. Почему-то мне стало не по себе. Но не могла же я стоять в этом холодном коридоре до бесконечности. Я заглянула в комнату, дверь которой была ко мне ближе других. В комнате было гораздо теплее и совсем светло. Большое створчатое окно было открыто, и теплый летний ветерок слегка поигрывал шелковыми занавесками. Это явно была девичья спальня. На удивление чистенькая и живая, словно ее хозяйка всего несколько минут назад вышла отсюда. Мне вдруг захотелось забраться на эту слегка примятую кровать и просто заснуть, надолго, может, даже навсегда. Тогда не пришлось бы думать над этим трудным вопросом – что делать дальше? Но для того, чтобы забраться в эту постель, нужно было хотя бы смыть с себя дорожную пыль, а где взять воду? До ближайшей реки, в которой я привыкла совершать этот нехитрый ритуал, было так далеко. Я увидела дверь рядом с изголовьем кровати. Она была прикрыта, но не замкнута. Там оказалась гардеробная. В большом шкафу было полно разной одежды. В углу я увидела странную емкость из белой обожженной глины, наполненную водой. Вода была холодной, и ее было мало, но все же это было лучше, чем ничего. Я сбросила с себя то, что до сих пор прикрывало мое тело, умылась холодной водой, а затем надела на себя белую сорочку из мягкой шелковистой ткани, которую отыскала среди одежды заполнявшей огромный шкаф. Почему-то я была уверена, что хозяйка этих нарядов и этой спальни не побеспокоит меня. Забравшись на кровать под легкое, но теплое одеяло, я мгновенно уснула.
Я проснулась и, конечно, не сразу сообразила, где нахожусь. Чувство, которое, словно слабый огонек только что зажженной свечи, робко согревало мое сердце, было мне почти незнакомо или забыто. Не знаю, по каким приметам, но я узнавала эту комнату, я понимала, что я дома, что, по крайней мере, эти стены не выдадут и не предадут меня.
День давно уже угас. В открытое окно заглядывала полная луна, так ярко освещавшая комнату, что я видела здесь каждый предмет. Я уже проснулась, но усталость и напряжение последних дней все еще сказывались, поэтому мое состояние нельзя было считать бодрствованием. Скорее, это был полусон.
Запахи и звуки вокруг казались забытыми, непривычными. Возможно, это они и были виноваты в том, что мне вдруг стало страшно. Сначала это была какая-то плохо осознаваемая тревога. Затем она стала расти и насыщаться мыслями и фантазиями, превращаясь в страх. Этот страх перерос в настоящий ужас, когда я услышала чьи-то осторожные шаги. Я была уверена, что они приближаются к двери моей спальни.
ВЕРСИЯ ЕЛЕНЫ ПАРКЕР
Как
Герцог Орвик погиб в сражении во время возведения на престол короля Георга. Судьба оставленных им жены и дочери оказалась трагичной. Герцогиня Орвик отказалась от брака с герцогом Торном, которому очень хотелось заполучить не столько жену, сколько принадлежащие ей земли и замок. Она решила передать свое богатство монастырю св. Анны и принять постриг.
Герцогиня незадолго до смерти супруга родила дочь, это помешало ей осуществить свои планы достаточно быстро. Торну удалось свить интригу против молодой вдовы, обвинив ее в колдовстве. Тогда это было совсем не сложно. Спасая дочь, герцогиня подкинула ее в монастырь, а сама бесследно исчезла. Замок очень долго стоял заброшенным, но затем в него вернулась дочь герцога, которая чудом выжила во время жуткой эпидемии чумы, когда был сожжен приютивший ее монастырь. То, что рассказывается об этом в рукописи, историки считают всего лишь романтизированной легендой. История старой Бретты и ее сына Лео упоминается только в фольклоре.
В своем письме Елена предположила, что герцогиня пряталась в подземном лабиринте замка. От тяжелых испытаний, выпавших на ее долю, она, скорее всего, потеряла рассудок. Поэтому не узнала вернувшуюся дочь, продолжая скрываться в подземелье, выходя из своего заточения только по ночам и рождая суеверные слухи о приведении. Юная Анна вскоре вышла замуж за принца Карла, замок позднее перешел во владение к ее старшему сыну. Он и оказался последним законным владельцем замка Орвик, который позднее был разрушен сильным землетрясением и реставрирован сравнительно недавно. По мнению Елены причиной нашего с Анной психического провала в реальности чужих воспоминаний явилось совпадения трех событий: фамилия Орвик, имя моей сестры и землетрясение. Это только гипотеза, которая требует дополнительного расследования. А расследования всяких тайн – это мое хобби.
ПРИТЯЖЕНИЕ ТАЙНЫ
Ну, хорошо, думала я, петляя по улицам города на машине. Можно допустить мысль о реинкарнации – все-таки триста лет прошло, могли души тех моих предков возродится во мне и Анне. Можно допустить, что родовая память передается генетически. Я даже могу допустить, что владею даром общения с потусторонними силами, которые и внушают мне эти странные сны. Можно допустить что угодно. Но что же будет правдой? Почему моя родовая память работает и прекрасно себя чувствует, а воспоминания детских лет растворились в небытии? Почему мозг заблокировал всё, что я успела узнать в детстве?... И почему этого не случилось с Анной? А главное – с чего начать, какую ниточку тянуть, чтобы клубок начал-таки распутываться?...
Мы много раз обсуждали это со Стивом. И каждый раз он советовал мне только одно – посетить то место, где моя старая жизнь оборвалась и началась новая. То есть – отправиться в Мервик. А вдруг, говорил Стив, там придет откровение, прозрение, и ты восстановишь свою память!
Мы слишком часто возвращались к этой теме в своих разговорах, эта тайна все больше приобретала над нами власть. Наконец, я приняла решение побывать в замке Орвик. Пусть там сейчас музей, но ведь сама земля тоже обладает определенной энергией, что ли, а вдруг она поможет вспомнить!
Почему я не сделала этого раньше? Елена Паркер, пожалуй, назвала бы это психологическим барьером. Было страшно подумать – вернуться на место гибели моих родителей, а потом – в дом, который преследовал меня в кошмарах. Мне казалось, что я тут же просто умру от переживаний и горя, и потом – так ли уж мне хотелось вспоминать? Мы столько пережили с Анной, столько вынесли, а вдруг в моей прежней жизни все было так же плохо? Двойной нагрузки боли я бы не выдержала. Да, теперь рядом есть мой добрый и надежный Стив, но…