Тайна Зои Воскресенской
Шрифт:
По сути, это был международный заговор ученых, в котором приняла участие и советская разведка. Ее роль, по мнению Судоплатова, заключалась в содействии воспитания в среде западных ученых-атомщиков убежденных пацифистов-космополитов, стремящихся спасти мир от ядерной войны.
«Атомная команда» Судоплатова сумела добыть в тот период сведения о расположении исследовательских центров, секретные публикации научных работ, досье на ученых. Информация, которая проходила по его линии, убедила Сталина и советское руководство в серьезности намерений США создать атомную бомбу, а позднее, – в «ядерной готовности» Вашингтона, что заставило советских ученых существенно изменить направление
Арест Берия был словно гром среди ясного неба. В сложной кремлевской интриге казавшийся всем простаком Никита переиграл хитрого Лаврентия.
– Для многих сегодня, – говорит Павел Судоплатов, – имя Берия связано с чем-то чрезвычайно зловещим в истории нашей страны. Действительно, человек, долгие годы возглавлявший тайную полицию, и не может выглядеть иначе. Тем более что на его совести очень много крови. Но нельзя не отметить и то, что из всего кремлевского окружения Сталина Берия был, на мой взгляд, наиболее динамичным, компетентным руководителем. Возглавляя службу безопасности НКВД, он отвечал еще за многие направления, в том числе за создание атомного оружия, оборонный комплекс.
По мнению Судоплатова, многие реформы, которые позже были представлены как идеи Хрущева, первоначально разрабатывались Берия.
Даже после ареста Берия в июне 1953 года Хрущев не чувствовал себя до конца победителем. Поэтому он наносит удар по «органам». Ему необходимо избавиться от лишних и крайне нежелательных свидетелей, знавших настоящую цену Хрущеву, понимавших, что он повинен в репрессиях 30 – 40-х и начала 50-х годов не меньше, чем кто-либо другой из сталинского окружения. Впрочем, иначе выжить в то время было просто невозможно. Проявить совестливость, сжалиться хотя бы над одним невинным человеком, даже своим близким, означало обречь на верную гибель и себя, и свою семью.
– Именно Хрущев, – подчеркивает Судоплатов, – был инициатором массовых выселений из западных областей Украины. Сохранились документы, письма, подписанные им и министром госбезопасности Украины Савченко, в которых обосновывалась «необходимость» массовых репрессий, говорилось, что проведение таких мероприятий целесообразнее поручить украинским чекистам. Правда, самостоятельно Киев так и не сумел с этим справиться. И в конце концов пришлось обратиться за помощью в Москву.
Излишняя информированность чуть было не стоила Судоплатову жизни. В списке арестованных руководителей госбезопасности и разведки его имя стояло в списке под номером восемь. Первые семь человек из этого ряда были расстреляны очень быстро. Хрущеву надо было спрятать концы в воду, поэтому он спешил избавиться от тех, кто слишком хорошо знал о его грехах.
Что помогло выстоять генералу Судоплатову в тюрьме, не сломаться?
– Прежде всего поддержка семьи, – говорит Павел Анатольевич. – Жене, она тоже работала в разведке, удалось завербовать несколько человек из охраны.
Но главное, она сумела заполучить себе в союзницы одну из тюремных медсестер. Благодаря ей и удалось выходить Судоплатова после голодовки, после того как в тюрьме ему перебили шейный позвонок.
Когда в октябре 1964 года Никиту Хрущева свергли, стараниями Анастаса Микояна первым амнистировали его родственника Людвигова, работавшего в секретариате Берия. Появилась надежда на пересмотр дела Судоплатова. К 20-летию Победы группа чекистов подписала письмо новым кремлевским лидерам с просьбой о реабилитации Судоплатова. Бумага легла на стол Леониду Брежневу. «Не суйтесь не в свои дела», – такую резолюцию поставил Генсек ЦК КПСС на просьбе чекистов.
Через год было написано еще одно письмо, которое подписали более 40 старых чекистов. Среди них – Зоя Рыбкина, Рудольф Абель, другие. В нем приводятся факты, свидетельствующие о невиновности Судоплатова, показывающие, что дело от начала до конца сфальсифицировано. Однако и ему не дают ход. В конце концов по письму Прокуратуры СССР и КГБ в 1966 году в ЦК КПСС принимается решение – «освободить досрочно», когда Судоплатову оставалось сидеть еще два года, но в декабре того же года по неизвестным причинам это решение отклоняется. И Судоплатов остается в заключении до окончания своего 15-летнего срока.
Борьба за восстановление его доброго имени началась в 1960 году и продолжалась более тридцати лет. Только в конце 1991-го Судоплатов был реабилитирован. Полностью.
Как я уже упоминал, заместителем П. А. Судоплатова был не менее легендарный разведчик, генерал-майор Наум Исаакович Эйтингон. (Известен также как Леонид Александрович Наумов и Леонид Александрович Эйтингон.)
Родился в еврейской семье в 1899 году в Могилеве, умер в Москве в 1981 году. В ВЧК поступил в 1921 году по личной рекомендации Ф. Э. Дзержинского, который знал его еще как члена партии эсеров.
С 1925 по 1927 год Эйтингон находился на разведывательной работе в Китае. По дороге в Харбин познакомился с Ольгой Георгиевной Васильевой (первой женой В. М. Зарубина), которая вместе с пятилетней дочерью Зоей уехала вместе с ним в Пекин. С 1928 по 1931 год вместе с Ольгой Георгиевной и приемной дочерью находился в Турции, где выполнял разведывательные задания.
Эйтингон – непосредственный руководитель и организатор убийства в Испании Льва Троцкого по заданию Сталина. В начале Великой Отечественной войны стал заместителем Судоплатова – начальника Четвертого управления НКВД по организации партизанского движения в тылу врага и проведению диверсионных операций. До этого времени его знали как Леонида Александровича Наумова. В 1941-м лично Берия приказал ему носить настоящую фамилию. С тех пор он известен как Леонид Александрович Эйтингон.
В конце октября 1951 года Эйтингон был арестован и содержался во Владимирской тюрьме до марта 1953 года. После смерти Сталина освобожден. В июле 1953 года по указанию Н. С. Хрущева вновь помещен в ту же тюрьму как пособник Берия. Освобожден из-под стражи в 1963 году, реабилитирован в 1990 году посмертно.
Много раз беседовал я с дочерью Зарубина Зоей Васильевной. Перед вами почти дословный ее рассказ об отце, Василии Михайловиче и отчиме Леониде Александровиче Эйтингоне.
«В семье моего отца было четырнадцать человек детей. Когда они стали взрослыми, в живых остались четыре сестры и два брата. И все в той или иной форме были связаны с работой в органах государственной безопасности. Его сестра Анна Михайловна работала во втором отделе много лет и дослужилась до звания подполковника. Брат Сергей Михайлович работал в Московском управлении. В первые месяцы войны он выполнял какое-то оперативное задание и погиб.
И вот папа – Василий Михайлович был участником Гражданской войны, освобождал Дальний Восток. Знаю, что там одна деревня носит его имя. Затем во Владивостоке отец был заместителем начальника губернской ЧК.