Тайна Золотой долины. Четверо из России
Шрифт:
— Что угодно, господин штурмбанфюрер?
— М-может, вам… принести молока? — спросил, неловко улыбаясь, этот тщедушный фюрер.
— Нет, спасибо, мы с генералом хорошо поели, — ответил я и с шумом двинул дверью.
Виденное у генерала не давало мне покоя. Карта стояла перед глазами. Почему Гитлеру потребовалось отводить свои войска к Полоцку, когда в руках у немцев еще Витебск?
И вдруг одна мысль, как говорится, прожгла меня. Гитлеровцы хотят, удерживая за собой Невель и Оршу, отступить за Полоцк, а потом ударить от Орши
Мы тихонько начали совещаться. Ясно было одно: до места назначения нам ехать нечего. Мы должны похитить карту генерала и бежать: здесь уже недалеко. Этот план нового Сталинграда надо обязательно поломать!
— Как думаешь, Молокоед, — спросил Димка, — если мы украдем карту, генерал заметит или нет?
— Конечно, заметит. Да нам — что?
— Что-то я тебя не понимаю, Молокоед… Они изменят свой план вот и все, и наши старания будут ни к чему…
Димка был прав, конечно. Но как сделать, чтобы генерал ничего не заподозрил? И мы решили списать карту. Я тут же отправился к Фольмеру и попросил у него бумаги.
— Надо написать письма своим… — я чуть было не сказал родителям, но быстро поправился, — родственникам… А то они нас уже не считают за живых!
Мы сели и стали рисовать. Общими усилиями восстановили почти всю карту. Но номера частей, которые должны были ударить с севера и юга, мы не помнили.
Белка, выглянув из купе, прошептала:
— Я пойду к генералу и попытаюсь запомнить.
Не успели мы ей ответить, как она выскользнула и исчезла в генеральском кабинете, где уже собрались военные.
Несколько раз мы выходили в коридор, но Белки все не было.
Мы уже начали беспокоиться, когда она благополучно вернулась и осторожно прикрыла дверь купе:
— Все запомнила, только вот не знаю, что такое кессель?
— Дер кессель — это же котел! — засмеялся я. — Они хотят посадить наших в котел!
— Как бы сами там не сварились, — поддержал Димка.
Белка сообщила, что когда появилась у генерала, у него уже собрались военные. Появление Белки вызвало у них интерес. Они сразу перестали говорить, а один спросил:
— Это кто такая?
Генерал принялся объяснять, что на станции Клодава он подобрал трех юных немецких патриотов, которые бредят подвигами на фронте и схватками с русскими. О, это чудесные ребята!
Подозвав Белку и, усадив ее к себе на колени, сказал:
— Прошу не обращать на нее внимания… Она — глухонемая!
Совещание продолжалось, а Белка втихомолку изучала карту и запоминала названия частей. Ей еще запомнился один полковник, который все время твердил:
— Гениально! Они бросятся в этот прорыв, и тут мы устроим им огромный котел!
— Ты
После обеда пришел фенрих Гейнц и принес хорошо сшитые костюмы для солдат немецкой армии. Когда он подогнал костюмчик для Белки, генерал соизволил нас пригласить.
Мы явились к нему и, став по ранжиру, отрапортовали:
— По вашему приказанию явились!
— Очень хорошо! Очень, очень хорошо! — ходил вокруг нас генерал, явно довольный нашей выправкой. — Теперь вы настоящие воины германской армии.
— Рады стараться, господин генерал! — гаркнули мы с Димкой.
Между тем поезд прошел уже Полоцк и приближался к Витебску. Все чаще попадались сожженные станции, и вокзалом тут были — либо вагон, либо крохотный деревянный домик. Советские самолеты дважды атаковали наш поезд, но машинист, видимо, был большой «дока» и выводил его из самых опасных положений. Наконец мы прибыли на станцию Шумилино, уже недалеко от Витебска.
— Долго стоять будем? — спросил я, высунувшись из дверей вагона.
— Очевидно, долго, — ответили мне, — где-то впереди путь разобран партизанами.
Я пошел прогуляться по перрону. Никакого перрона, конечно, не было, и я шел по притоптанной земле, разглядывая немецких солдат, которые, видимо, недавно прибыли и, как потерянные, стояли вдоль путей. Странные это были солдаты! Старики и подростки, кривые, кособокие, которых не могла даже скрасить одежда немецкой армии. И вдруг я заметил среди солдат уродливую фигуру с огромным горбом, который неуклюже выпирал из-под гимнастерки, руки, засунутые по локоть в карманы… Неужели Камелькранц? Точно! Он!
Брат фрау Фогель, даже гладко выбритый, производил в немецкой форме умопомрачительное зрелище. Он меня тоже узнал, и маленький Камелькранц на его спине сразу запрыгал.
— Как ты сюда попал? — закричал Верблюжий Венок и направился ко мне.
Я бросился к вагону. Камелькранц — за мной. Он бежал и горланил во все горло:
— Держите его, держите!
Я вскочил в тамбур и нос к носу столкнулся с Белкой и Димкой, который, громко, хлопнув дверью, крикнул мне:
— Попались! Бежим!
Ничего не соображая, думая лишь о том, что за мной гонится Камелькранц, я спрыгнул на противоположную сторону платформы и сразу же юркнул под товарный вагон какого-то поезда.
— Сюда, сюда! — кричал я ребятам.
Маленький Фольмер, гнавшийся за нами, зацепился своими ремнями за что-то между вагонами. А мы мчались вдоль товарных составов, ныряли под колеса, снова мчались, пока не впрыгнули в какой-то вагон порожняка, тихо маневрирующего по станции. Он протащил нас до стрелки и остановился, чтобы двинуться обратно по другому пути. Послышался рожок стрелочника, паровоз начал гудеть, дал задний ход. В тот же миг мы выскочили и скатились под насыпь.