Тайная история Марии Магдалины

Джордж Маргарет

Плавно, словно погружающийся в воду ныряльщик, демон скользнул в нее. Боль тут же прекратилась, но вместе с ней ушло и сознание. Лишившись чувств, Мария растянулась на подстилке.

Когда Мария открыла глаза, солнце висело высоко над головой. Стоял полдень. Ей не сразу удалось сообразить, где она и что с ней, но потом с ужасающей ясностью нахлынули воспоминания. Содрогнувшись, она осторожно потрогала грудь, ожидая обнаружить кровавую рану, но на том месте, куда вонзился клюв, не осталось даже царапины. Вообще никакого следа!

Но ведь стервятник здесь был, вот кое-где на земле

даже остались следы огромных когтей. Куда же он делся?

Ответ пришел одновременно с вопросом — туда, где уже находятся другие демоны. Присоединился к ним. И сейчас тоже пребывает в ней.

«Да, верно, — услышала она в голове странный, расплывающийся и тающий голос. — Я здесь. Я явился потому, что подобные мне призвали меня, сказав, что ты стала для них прекрасным вместилищем. Мы, демоны, не любим одиночества и, когда овладеваем пригодным телом, стараемся собрать компанию».

— Кто ты? — спросила Мария, уже поборовшая страх. Ничего не изменится, если она заговорит с ним.

«Ты назвала меня правильно, — произнес голос. — Один раз ты мысленно произнесла мое имя. Неужели не помнишь? Подумай».

Она не называла иного имени, кроме… Скорчившийся демон…

«Да, так меня прозвали. Но ты назвала мое настоящее имя, — строго напомнил ей голос, — Имена очень важны. Имена наделены силой. Имена различают. Назови мое истинное имя. Ну, давай. Ты его знаешь».

— Рабицу, — прошептала Мария.

«Да», — с удовлетворением подтвердил голос, и, хотя было непонятно, как звук может источать зловоние, воспринимался он именно так, как воплощение смрада и разложения.

— Это ты обрек Каина на гибель…

«Да! Значит, ты встречала упоминание обо мне в Торе. Очень хорошо, Тогда ты знаешь, что я древний дух, принесший людям немало бед, а потому особо почитаемый и восхваляемый среди демонов».

В этом признании слышался оттенок гордости.

— Да в Торе об этом почти и не говорится, — возразила Мария, — Вот единственное упоминание: «И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит: он влечет тебя к себе…». [36]

36

Быт. 4. 6–7

«И я увлек! — воскликнул демон. — Ты знаешь, это по моему наущению он убил брата своего Авеля и положил начало смертоубийству среди людей».

— И ты здесь, чтобы убить и меня?

Мария дошла до того предела, когда была уже готова приветствовать смерть. Надежды ее истаяли, силы исчерпались. Она удалилась в пустыню ради избавления, но вместо этого лишь позволила вселиться в себя новым демонам. Ей не хватило сил отразить их, а теперь они, как говорил Рабицу, будут призывать подобных себе, пока вовсе не лишат ее разума и воли. Нет, выход для нее существует только один.

«Наверное, Симон и Андрей придут, найдут меня, а потом расскажут Иоилю, что я… наконец отмучилась», — подумала она.

— Может быть, ты рассуждаешь верно, — пробормотал Рабицу. — Убийство — это как раз то, что мы, демоны, любим больше всего и делаем лучше всего.

— Ну, так давай убей меня! — выкрикнула Мария.

К смерти она была готова. Но

ничего не произошло.

Мария понуро сидела, прислонившись к скале, и ждала неведомо чего. Сейчас в ней пребывало столько посторонних сущностей, что она чувствовала себя падалью, кишащей личинками. Мария из Магдалы превратилась во вместилище для Ашеры, Пазузы, богохульного голоса, Хекет, Демона полудня и Рабицу. Все они возились и набухали внутри, словно ребенок в чреве, с той лишь разницей, что в отличие от младенца им не ограничивались, а пребывали повсюду, вторгаясь в самое ее существо.

Разговаривали ли они друг с другом? Ссорились? Обсуждали ее? Женщина не имела ни малейшего представления о том, что они делали: к ней демоны обращались лишь для того, чтобы подразнить или помучить ее, а их разговоров между собой Мария слышать не могла.

«Я разрушена, как изъеденный молью плащ, который расползется, стоит попробовать его натянуть, — призналась Мария самой себе. — Я всего лишь сосуд, вместилище зла, и самое лучшее, что я могу сделать, — это умереть здесь, подальше от тех, кому была бы способна причинить вред. Раввин поступил мудро и правильно, отправив меня сюда».

Час проходил за часом, демоны один за другим проявляли себя, насмехаясь над ней и напоминая, что они пребывают в ней, а она находится в их власти. Скоро Мария уже различала их всех по голосам и сама безошибочно к ним обращалась.

— Рабицу, — промолвила Мария, когда в очередной раз услышала голос этого духа, — тебе не стоит утруждаться, пытаясь усугубить мое горе и страх. Я уже за пределами этих чувств, поскольку обратилась в ничто. Перестала существовать. «Корчиться перед моей дверью» бессмысленно, потому что у меня и двери-то никакой нет. Точнее, осталась одна, но за ней смерть, и, войдя туда, я уже назад не выйду.

Солнце вершило свой путь, тени удлинялись, а Мария все сидела неподвижно, словно статуя.

Наступила очередная ночь. Время для сна — вернее, для того, чтобы лечь. Часы смешались для нее, так же как сон и явь. Мария пыталась молиться, но слова не шли: она была слишком слаба. А потому просто легла на подстилку и закрыла глаза.

Перед самым рассветом, в тот час, когда поздняя ночь готовится смениться ранним утром, когда звезды еще не померкли, но восковая луна уже скользит к горизонту, отбрасывая полутени на скалы, Мария, открыв глаза, приметила у края маленького уступа перед пещерой какое-то шевеление. Присмотревшись, она поняла, что из ущелья, переваливая через край утеса, поднимается кишащая масса насекомых.

Выпрямившись, Мария уставилась на них. Рука ее ощутимо дрожала и была слишком слаба, чтобы на нее опереться, но женщина все же подвинулась, чтобы лучше видеть. Лунный свет поблескивал на панцирях маленькой армии, перетекавшей через край скалы.

Саранча. Насекомые в блестящей, жесткой броне, с покачивающимися усиками и крепкими челюстями-жвалами… Разумеется, ей не раз случалось видеть саранчу, но эти были особенными, с огромными глазами, отражавшими лунный свет сотнями крохотных призм, и мощными задними лапами, позволявшими прыгать на большое расстояние. Одно из насекомых так и сделало, приземлившись глубоко внутри пещеры, за ним последовало несколько других. Но основная армия продолжала переваливать через край, неспешно продвигаясь вперед.