Тайная служба
Шрифт:
– Это сколько? – не понял Сергей.
– Сто пудов, – пояснил Эрик, – так понятнее?
– Сто пудов понятнее, – обрадовался Сергей, – ладно, а винтовку с собой брать можно?
– Возьми в оружейке вторую с прикладом, помощнее и охотничье ружьё, если будешь по дороге охотиться, – отметил для себя Эрик сделать тоже самое и заехать в охотничий магазин за патронташем, старый давно порвался.
Собирались они до ночи, хотя было не впервой. Просто одно дело прибыть на заставу, скинуть парадку и лезть в грязь, а совсем другое пролететь на комфортабельном, однако всё же военном судне половину мира, с остановками как во дворцах, где идут паркетные войны, так и в дикой местности, где и войны идут настоящие и дикари на верблюдах скачут. Оттого, багаж состоял из двух гигантских чемоданов
Загрузив багаж в присланный мобиль, Эрик прибыл во дворец, примерно за час до отправления, народ уже собирался на набережной и крышах, всеми правдами и неправдами отлынивая со службы, впрочем, событие отправления великой княжны в заморские страны немалое событие, потому на такие опоздания смотрели сквозь пальцы. Сергей был уже на месте, его багаж был поскромнее, благо на официальных приёмах ему быть не обязательно, да и сам он как-то не рвался, зато оружия захватил в изобилии. Во дворце шла тихая суета, прибывали многочисленные послы и всяческие официальные лица, пользуясь служебным положением, Эрик провёл Сергея на сигнальную площадку дворца, откуда можно было наблюдать за приближением розьера.
К назначенному часу, в небе ничего видно не было, толпа внизу даже заволновалась, там, в основном были туристы и приезжие, жители империи предпочитали такое зрелище наблюдать с крыш. Эрик одолжил у сигнальщика бинокль и подав его Сергею, показал куда смотреть, тот сначала не понял, в небе он ничего не увидел, но затем вцепился в бинокль обеими руками, сигнальщик с Эриком понимающе переглянулись, благо было на что посмотреть. Вскоре стало лучше видно отполированный до зеркального блеска веретенообразный дирижабль, размером с большой океанский корабль, когда он проходил над кораблями, стоящими в проливе, они отражались в нём и розьер становился заметнее. Приблизившись к дворцовой пристани, дирижабль лихо развернулся и встав боком к поднимающемуся ветру снизился к пристани, Эрик понимал, глядя на лица рулевых в ходовой рубке, насколько трудно им даётся такой красивый манёвр, но того требовал воздухоплавательный шик. Из дирижабля выбросили гайдропы, их тут же подобрали и закрепили к буям и набережной, аппарат медленно опустился на воду и выключил ревущие импеллеры, махина покачивалась на волнах и натягивала причальные тросы. Собравшаяся на набережной толпа ликовала, многие будут о таком рассказывать внукам, а те считать дедов брехунами, любящих приврать о диковинах империи.
Из гондолы выдвинулся трап, его закрепили на причале, кавалергарды встали на конях с обнажёнными саблями вдоль дороги к розьеру от дворца, а на причале выстроились гвардейцы в парадных красных мундирах, кони загораживали весь обзор, потому имперцы и не любили глазеть на такие зрелища снизу. Судя по восторженным воплям, на балкон вышел император и начал свою речь, Эрик позвал Сергея, завороженно уставившегося на дирижабль, минут через десять надо будет влиться в небольшую свиту, багаж, пока все были заняты речью, уже тихо загружали с лодок в грузовые ворота гондолы. Спустившись, они встали позади трёх женщин, причём при взгляде на великую княжну, Сергей подавил в себе желание открыть рот, а Эрик, поймав сочувствующий взгляд графа, криво улыбнулся и пошёл вслед за двинувшейся процессией. Как полагается, махая рукой толпе и улыбаясь, они вышли из дворца, рискуя оглохнуть от криков, процессия миновала величественный строй застывших как статуи с поднятой саблей кавалергардов и салютующих винтовками гвардейцев и вошла на трап.
Княжна повернулась лицом ко дворцу и махала рукой, улыбаясь и раздавая воздушные поцелуи, Эрик и Сергей миновали её и фрейлин, быстро проскользнув в гондолу. Там была выстроена команда, боцман, усатый воздухоплаватель одобрительно крякнул – первый на борту мужчина – хорошая примета, но тут княжна развернулась и пошла по трапу, при этом фрейлина споткнулась, что омрачило боцмана – рейс будет трудным, примета такая. Процессия прошла мимо вытянувшегося стоя, кивнув капитану
– Знайте, я была против вашей кандидатуры, – выпалила она, поджала губы, развернулась и поспешила наверх по лестнице в сопровождении фрейлин.
– У тебя с ней что-то было? – вскинул брови Сергей.
– Давно, мы были почти детьми, – вздохнул Эрик, – держись, взлёт.
Толпа могла наблюдать редчайшее зрелище – взлёт крейсерского розьера на форсаже – задача была труднейшая, но капитан и экипаж были к этому готовы. Сразу из построения, они встали по местам, втянули причальные тросы, кроме двух и задраили все входы, затем подали сигнал на зажигание и пороховые ускорители стали поднимать дирижабль в воздух, причальная команда не подкачала и отпустила гайдропы вовремя, иначе катастрофа была бы неизбежной. Розьер свечой взмыл в воздух, вертикальные ускорители отработали, из гондолы были выпущены крылья и дали зажигание на маршевые ускорители, дирижабль стремительным рывком ускорился и вскоре потерялся из виду охрипшей от радостных криков толпы. Всего этого Сергею, усаженному в откидное кресло видеть не довелось, однако зубодробильность взлёта ощутить пришлось в полной мере.
– Мы так весь полёт будем нестись? – прокричал Сергей, перекрывая грохот и ощущая вибрацию дирижабля всем телом.
– Ещё пару минут, ускорители выработаются и будет только лёгкое гудение импеллеров, – успокоил его Эрик, – это показуха, но людям нравится, традиция.
– О, так намного лучше, – обрадовался стихающему грохоту Сергей, – так и будет весь полёт?
– Ну, если не нужно будет вступать в бой, для чего ускорители и нужны, то да, – подтвердил Эрик, – тишина, мягкие покачивания, хороший стол и душ в каюте, вечером музыкальный салон.
– Шикарно, – улыбнулся Сергей, вслушиваясь в лёгкий гул импеллеров, доносившийся сзади, – где наши каюты знаешь?
– Пошли капитана искать, – сказал Эрик, – заодно представимся.
– Немыслимая картина, – выдохнул Сергей, стоя на открытой площадке сторожевого поста и глядя на облака после экскурсии капитана по судну.
– Да, – согласился капитан, – в этом есть что-то будоражащее, сколько не гляди, теперь уже не то, раньше здесь был наблюдатель, я очень любил стоять эту вахту, сейчас перед радаром внизу – совсем не то.
– А не хлопнуть ли нам по рюмашке перед обедом? – напомнил старую воздухоплавательную традицию Эрик, – «вылетные» ещё никто не отменял.
– Всенепременно, – согласился капитан, – я только глоток с вашего позволения, нам курс менять через двадцать минут и пробу надо снять.
Они спустились в салон, вызвав по дороге штурмана и метеоролога, по старинной традиции, все встали вокруг центральной опоры, с прибитой к ней подковой и откупорили принесённую Сергеем бутылку коньяка. Капитан символически отпил из горла небольшой глоток и передал бутылку «по солнцу», стоящему справа штурману, тот церемониться не стал, изрядно глотнув, впрочем, как и метеоролог, да и Эрик не отказал себе в удовольствии угоститься семилетним «Энисели». Он специально предупредил Сергея, тот ездил в маленькую лавку, где старый горец держал такую редкость специально для таких случаев, Сергею полагалось выпить всё без остатка, а пустую бутылку хранить до окончания полёта, затем они пошли в грузовой отсек, где Сергей в открытый малый люк бросил монетку. Монетка сверкнула на солнце и при этом в разрыве облаков показалась радуга, капитан и остальные широко улыбнулись, похлопали Сергея по плечу и ушли менять курс.
– А с бубном скакать не будем? – спросил Сергей, – столько шаманизма в районах крайнего верха.
– Перелетать радугу к прибыли, – объяснил Эрик, не став вдаваться в тысячи суеверий, коими опутаны моряки, воздухоплаватели, лётчики и игроки в карты, – тебя приняли как своего, это большое уважение.
– Ну и то ладно, – согласился Сергей, – обед скоро?
– Да, надо переодеваться, но спешить не стоит, лучше отобедаем с младшими офицерами и нижними чинами, второй сменой, – пояснил Эрик, – княжна явно дала понять, что лишний раз попадаться ей на глаза не стоит, к тому же можем пропустить ещё по рюмашке, нам вахту не стоять.