Тайная война Разведупра
Шрифт:
Герасимов огляделся. Пустыней его вряд ли можно напугать, но тут тоска зеленая. Палаточный город, словно крохотная лодка в море песка. Вокруг, сколько хватает взгляда, — пески, пески… Дюны метров по 70, палящее солнце над головой, жарища. И это в марте месяце, а что будет в июле?…
— Как дошли? — спросил комбат-десантник. — Машины не закипели?
— Да нет, обошлось, — махнул Герасимов, а сам поймал себя на мысли, что верно он накануне ввода в Афганистан бился за замену тягачей.
Промолчи тогда комбриг, неизвестно, как бы закончился этот
А случилось следующее. Когда после возвращения из Москвы, срочно стали формировать колонну, Дмитрий Иванович заметил, что тягачи на базе ГАЗ-131 с трудом тянут его тяжелые прицепы, в которых размещается спецрадиостанция. На горку влезают с трудом, двигатели закипают.
Как с такой техникой отправляться на войну? Но техника-то штатная, никуда не денешься, выше головы не пригнешь. И все-таки Герасимов решил прыгнуть.
Накануне отправки в бригаду приехали заместитель командующего округом и начальник разведки.
— Товарищ генерал, — обратился к нему Герасимов, — тягачи у меня слабые. Надо бы заменить.
Заместитель командующего удивился:
— Это как я тебе их заменю, они же штатные?
— Да, конечно. Но давайте проедем в район, посмотрим, как они на берег влезут.
Генерал согласился. Приехали, посмотрели. Замкомандуюшего почесал затылок:
— Дело говоришь, комбриг…
И дал команду заменить газовские тягачи на более мощные — камазовские. Это и помогло Герасимову пройти марш практически без остановок, потерь техники.
Однако теперь возникали новые задачи. На обустройство начальство дало времени всего ничего — три недели. А потом, сказали, — в бой.
Война — она для всех война. И там, «за речкой», каждый делал свое дело, никто за спины друг друга не прятался. Тем не менее, на мой взгляд, у подразделений специального назначения был весьма горький хлеб. Те же мотострелки, получив разведанные, готовили операцию, блокировали район и проводили ее. Потом следовал отвод подразделений, и вновь подготовка к очередной операции.
У бригады специального назначения полковника Герасимова ритм жизни был совсем иной. Его ребята выходили на войну каждый день. В подчинении комбрига четыре батальона, то бишь, по-спецназовски, отряда, которые располагались в Фарахруде, Кандагаре, Шарджое и Лашкаргахе.
Кандагарский отряд специального назначения, до того как весной 1985 года организационно вошел в состав 22-й бригады, уже год находился в Афганистане. Он был сформирован на базе 12-й бригады, которая дислоцировалась в г. Логодехи. Действия его были достаточно результативными.
Отряд спецназа, размещавшийся в Шарджое, начал формироваться зимой 1985 года в г. Изяславль, что в Прикарпатье, на базе 8-й бригады. Для комплектования отряда привлекались офицеры и солдаты не только изяславльской бригады, но и 10-й бригады из Крыма, 2-й из Пскова, 3-й из Вильянди. Приходили в подразделения спецназа и мотострелки.
В апреле 1985 года отряд вошел в Афганистан
В зоне ответственности отряда проходили караванные пути, по которым моджахеды везли оружие из Пакистана в южные провинции Афганистана.
Советские войска в этих районах практически не проявлялись, поэтому караванное движение моджахедов было весьма оживленным.
Фарахрудский отряд был сформирован уже в Афганистане, офицеры и солдаты, вошедшие в его состав, имели опыт боевых действий. В конце 1985 года отряд на штатной боевой технике совершил марш в пункт постоянной дислокации. В его задачу входило блокирование караванных маршрутов, идущих из Ирана.
Отряд спецназначения, дислоцированный в Лашкаргахе, в декабре 1984 года был развернут на базе 16-й бригады в Чучково. Зона ответственности отряда — пустыня Регистан и Дашти Марго.
Каждый из отрядов ежедневно высылал для боевых действий по 5–6 разведгрупп. Даже если комбриг сам никуда не выходил, не вылетал на досмотр, а просто находился на центре боевого управления, он не мог ни отдохнуть, ни отвлечься. Особенно если группа завязывала бой. Руководил, принимал решения, подсказывал командиру и вытаскивал ребят.
У Герасимова существовало «золотое правило»: если в поиск уходит рота, с ней идет замкомбрига. Он не подменяет ротного командира. Однако тот (а это, как правило, молодой офицер) твердо знает — с ним заместитель командира бригады. Значит, их не бросят, не оставят в трудную минуту. Что и говорить, это мощная моральная поддержка. Тем более что Герасимов запрещал старшим начальникам, выходящим вместе с подразделениями, вмешиваться в действия командиров.
Сам комбриг за два с лишним года в Афганистане принимал участие в засадах, ходил с группами в поиск, летал на досмотры. Кстати, что касается полетов, Дмитрий Михайлович на войне налетался вдоволь. Даже научился сам пилотировать вертолет, сначала Ми-8, потом Ми-24.
Но главным его делом было, разумеется, руководство подразделениями, то есть четырьмя батальонами спецназа. Ведь зона ответственности бригады — 1127 километров по фронту и 250 километров в глубину!
На счету спецназовцев полковника Герасимова — немало славных дел, как громких, которые вошли в историю спецназа, так и вполне рядовых. Хотя можно ли считать рядовыми дела спецназа на войне? Каждый выход, засада, налет, каждый бой был особенным. О некоторых из них и хочется рассказать.
Первые три недели после прибытия в «Лошкаревку», как по-русски переименовали афганский Лошкаргах. спецназовцы превратились в строителей. Сборно-щитовой домик в городке построили всего один — это штаб бригады. На большее не хватило материалов.
Остальные строения лепили из глины.
Воды в лагере не было. Ясно, что предстояло бурить скважины. А пока поехали на афганский завод, который перерабатывал хлопок, договорились о заправке цистерны с водой.